Остросюжетный политический роман Виктора Сержа «Когда нет прощения» впервые издан на русском
По-французски книга вышла в 1946-м, а биография автора сама по себе похожа на авантюрную литературу
Предсмертная книга русского француза Виктора Сержа Les annees sans pardon (в переводе получившая название «Когда нет прощения») – роман-раскадровка. В нем гораздо больше резко смонтированных кадров-эпизодов, чем линейного повествования, а каждая глава несет перемену не только сюжета, но и освещения. Как будто это не послевоенная литература, а послевоенное кино. Нуар по атмосфере и французская «новая волна» по структуре.
Предвоенный Париж. Светает. Д. (он же Саша, Бруно Баттисти, есть и другие имена) меняет такси на Северной площади. Он устал от роли тайного агента и решил дезертировать. Его соратница Надин тоже не против начать нормальную жизнь. Сообщать никому нельзя – это приговор: арест или смерть. Д. говорит об отъезде давней подруге Дарье.
Осажденный Ленинград. Темно вне зависимости от времени суток. Дарья только что вернулась из ссылки. Работает переводчиком между советской армией и фашистами.
Безымянный немецкий город. Свет постоянно красный – то ли от зари, то ли от падающих снарядов. Вместо того чтобы прятаться в бомбоубежище, Бригитта поднимается на крышу.
Жаркая Мексика. Те же лица с другими именами, кажется, могут больше не скрываться. Д. теперь Дон Бруно. Он снова встречается с Дарьей. Надин сходит с ума.
География глав романа определяет стилистику. Французский детектив-нуар перетекает в чеканную советскую прозу с «товарищами» и учреждениями. Немецкая глава сюрреалистична, отстраненное повествование перебивается личными письмами с фронта. В последней, мексиканской главе на физическом уровне начинаешь чувствовать жару – описания мельчайших деталей занимают почти весь текст. Но роман блуждает не только между странами, но и между идеями, эпохами, художественными направлениями.
Виктор Кибальчич, публиковавшийся под псевдонимом Виктор Серж, не принадлежал ни одной культуре – его нельзя назвать ни русским, ни французским писателем. Его уникальность – в этой позиции «между», дающей больший угол обзора. Он мог писать о тоталитаризме и репрессиях при жизни Сталина потому, что писал на французском. В Европе, которую все больше захватывала правая идеология, он оставался человеком критического ума, умевшим отстаивать левые взгляды. Испанский революционер-коммунист Хулиан Горкин назвал Сержа «вечным скитальцем в поисках идеала». Серж всю жизнь метался между партиями: из рабочей социалистической гвардии к анархистам, потом в большевизм и троцкизм. Но был ли этот идеал? В ленинградской главе романа есть сцена, в которой полковник Фонтов допрашивает пленного немца. Разговор двух военных, обезумевших от тоталитарных идеологий, доведен почти до абсурда и похож на встречу хармсовских Машкина и Кошкина.
Такое мог подметить лишь тайный агент литературы, пересекавший множество идейных и художественных границ и научившийся смотреть на все внимательно и отстраненно. А Виктор Серж и был таким агентом. Его последний роман – не только политическая, но и личная история, своего рода альтернативная автобиография. Но настоящая не менее авантюрна и кинематографична.
Это не я
«Д. сразу же узнал себя на моментальном снимке, тайно сделанном на улице. Они приняли меры предосторожности! Но кто выследил меня, и где? Шесть месяцев назад, когда он тайно привез из Мадрида шестьдесят фотографий из досье Алькантары... «Кто это?» – спросил он с деланным равнодушием. На снимке был изображен улыбающийся человек в очках в черепаховой оправе, верхнюю часть лица скрывала тень от фетровой шляпы; он стоял возле автомобиля, подняв воротник пальто. <...> Подозрительный иностранец» (Виктор Серж «Когда нет прощения»).
Конец XIX в., Брюссель. Виктор Кибальчич родился в семье эмигрантов-народовольцев. Скитания с родителями между Англией, Францией, Швейцарией и Бельгией.
Париж. Работа в газете L’Anarchie. Обыск в редакции. В 21 год – первый арест. Почти сразу после – пять лет заключения.
Барселона. Известия о русской революции. Вооруженное анархистское восстание и его подавление. Попытки уехать в Россию.
Снова Париж. Арест на улице. Отъезд в Россию в качестве заложника в обмен на французских офицеров.
Петроград. Чтение лекций милиционерам и перевод писем Ленина. Свадьба. Отъезд с женой и сыном в Германию. Переезд в Вену. Возвращение в Ленинград. Деятельность в составе «Руководящего центра левой оппозиции». Исключение из партии. Арест. Обыск. Запрет на публикации в России. Негласный надзор ГПУ. Сумасшествие жены. Три года ссылки в Оренбурге и разрешение на отъезд в Варшаву.
Брюссель, Париж. Отъезд на Мартинику после оккупации Парижа.
Читая «Когда нет прощения» сегодня, мы видим словно бы два романа разом – литературу и судьбу. И в этом смысле Виктор Серж опять оказывается в ситуации «между» – на этот раз между романом и нон-фикшн. Прямые совпадения с биографией автора встречаются на каждом повороте сюжета. Бесконечные аресты и смерти товарищей, которые приносят все большее разочарование в идеологии как герою, так и автору; сумасшествие жены писателя Любови Русаковой и сумасшествие Надин в романе. И т. д.
Виктор Кибальчич умер в Мексике, там же, где оставил своего последнего героя.
Серж В. Когда нет прощения. Издательство книжного магазина «Циолковский», 2017. Перевод с французского Юлии Гусевой