Фильм недели – «Мектуб, любовь моя» Абделатифа Кешиша
В прокат выходит картина, ради завершения которой режиссер выставил на продажу свою «Золотую пальмовую ветвь», полученную в Каннах-2013 за «Жизнь Адели»
Если не входить в этот фильм постепенно, словно пробуя воду ногой, а разбежаться и сразу нырнуть, сперва не понимаешь, что происходит. И вдруг, поняв, испытываешь острое счастье: не происходит ничего. Просто море, брызги солнца на пересвеченной пленке, пляжный флирт, тебе 20 лет, пойдем снова купаться; красивые юные лица, ноги, груди, попы, особенно попы, – всё крупным планом.
Лето 1994-го, французский курортный город Сет, куда Амин (Шаин Бумедин) вернулся на каникулы. В Париже он учился на врача, но бросил. Теперь фотографирует и сочиняет сценарий фантастического фильма про любовь к женщине-роботу в 2020 г. Его любовь, подруга детства Офели, работает на ферме. Она обручена с солдатом Клеманом, который служит в Заливе, но, пока его нет, спит с Тони, кузеном Амина. Об этом все знают (и рассказывают друг другу по секрету), но Тони притворяется, что скрывает связь с Офели, заводя роман с каждой встречной, вот, например, с Шарлоттой, которая приехала из Ниццы с подругой Селин.
Да-да, знакомьтесь, сейчас еще пойдем в ресторан, где работают мамы Амина и Тони, а дядя по большей части пьет вино и не упускает случая посадить какую-нибудь юную деву к себе на колени. Солнце заходит, из ресторана мы идем в бар, Селин так хорошо танцует, приходят еще родственники, друзья, все долго со всеми целуются в щеку, уже кто-то в губы, а ты просто озираешься в этой толпе, наблюдаешь.
«Мектуб, любовь моя» кажется даже радикальней предыдущего фильма Кешиша – получившей каннскую «Золотую пальму» «Жизни Адели», где мы точно так же все три часа были от героини на расстоянии шага. Но там был сюжет – история любви и взросления. Там была драма. А в «Мектубе» сюжет целиком растворен в атмосфере, историй не меньше, чем персонажей, и все эти влюбленности, дружбы, измены пока лишь предвестия будущих драм.
Кадр из фильма «Мектуб, любовь моя»
Любовных, социальных, этнических: большинство героев, как и сам Кешиш, выходцы из Туниса, но во Франции 1994 г., какой она показана в фильме, цвет кожи никого не волнует. «Мектуб» по-арабски значит «судьба», а в основе картины – роман Франсуа Бегодо «Настоящая рана», но пока эта рана еще не нанесена, отсрочена: перед нами Canto Uno, «Песнь первая», как поясняет расширенное название. Не факт, что Кешиш снимет продолжение, как пока не продолжил и «Жизнь Адели», тоже имевшую подзаголовок «Главы первая и вторая».
Не факт, что это продолжение нужно. Оборванный на полуслове фильм похож на финальную сцену-флешбэк какой-нибудь драмы, герои которой умерли, но вот мы снова видим их живыми и счастливыми. Только трагическая история осталась за кадром, а флешбэк длится три часа.
Кешиш: главное
«По вине Вольтера» (La faute à Voltaire, 2000)
История нелегального тунисского мигранта в Париже. Абделатиф Кешиш сам выходец из Туниса, и тема мигрантов кажется для его дебюта естественной. Но при этом он, как мало кто, укоренен во французской культуре: фильмы Кешиша в каком-то смысле диалоги с Вольтером, Руссо, Мариво, Прустом и другими великими французами. Приз за дебют в Венеции.
«Увертка» (L’esquive, 2003)
Школьная драма, в которой подростки репетируют хрестоматийную пьесу Мариво «Игра любви и случая». Здесь проговаривается важная для Кешиша идея, что социальное расслоение во Франции серьезней этнического, а культуры давно смешались: мальчики-арабы мечтают сыграть героя Мариво, девочки-француженки говорят «иншалла». Пять национальных премий «Сезар», в том числе за лучший фильм.
«Кус-кус и барабулька» (La graine et le mulet, 2007)
Манифестация еще одной ключевой темы Кешиша – еда становится универсальной метафорой, способом узнать человека и его место в мире. Спецприз жюри в Венеции и четыре «Сезара», включая «Лучший фильм».
«Черная Венера» (Vénus noire, 2009)
Реальная история южноафриканки, известной как «готтентотская Венера». В ХIX в. ее привезли в Европу и показывали как диковину. Жестокость фильма не только в том, что Другой здесь демонстрируется как чистый объект, но и в том, что зритель тоже начинает чувствовать себя участником этой эксплуатации. «Золотой лев» Венецианского кинофестиваля.
«Жизнь Адели» (La vie d’Adèle, 2013)
История взросления, любви и выбора сексуальной ориентации, снятая с невероятными откровенностью и нежностью. «Золотая пальма» Каннского кинофестиваля.
Тут удивительная драматургия – характеры, сюжеты постепенно вырисовываются из незначащих вроде бы разговоров и мельком брошенных взглядов, а большие куски отданы чистому движению жизни: купанию, танцам, кормлению из соски ягнят. В кульминационной сцене Амин с фотоаппаратом остается ночью в отаре и ждет, когда разродится овца. И мы ждем вместе с ним, и овечьи роды Кешиш снимает, конечно, как чудо и таинство. И тут же дает еще одну кульминацию – дискотеку, переносит нас из тишины в грохот, в толпу захваченных общим безумием тел, на жаркий перекресток желаний, где каждый вытанцовывает страсть, и танец невозможно закончить, и сцена все длится и длится, как секс до изнеможения.
Совершенно понятно, что смотрим мы глазами Амина. Но одновременно с сильнейшим эффектом погружения создается дистанция, как будто режиссер переворачивает бинокль: вот близко-близко, а вот – не дотянуться. Даже когда атмосфера начинает искрить от возбуждения, как в феерической сцене на дискотеке, Амин не принимает участия в этом празднике плоти. Он внутри, но уже и снаружи, в будущем – рассказчик или режиссер, автор, запомнивший мир в тот момент, когда он был уже предначертан, но еще восхитительно юн.
В прокате с 26 июля