Как нас подменили

При просмотре этих фильмов то и дело вспоминаешь анекдот про наркомана, который ломится в запертую дверь: «Мама, открой, это я!» На что из-за двери отвечают: «Нет, сынок, мама – это я!» Так вот, в случае с «Мы» и «Другим» таким заявлениям лучше не верить. Мало ли, кто там, даже если выглядит, как мама или как я.

Не тот мальчик

Ирландская картина «Другой» (в оригинале The Hole in the Ground) построена по типовой схеме параноидального хоррора, в котором зритель до самого финала не должен понимать, то ли героиню и впрямь преследует какая-то потусторонняя дрянь, то ли сама она просто куку. У матери-одиночки Сары (Шана Керслейк) есть поводы для стресса и повышенной тревожности: они с восьмилетним сыном Кристофером (Джеймс Куинн Марки) только что переехали из города в дом на краю леса, обоим надо адаптироваться, привыкать к новой школе и к новым соседям. Среди которых встречаются сумасшедшие: однажды перед машиной Сары возникает пожилая женщина в исподнем и кричит, что Крис не ее сын. И Сара начинает замечать, что с мальчиком правда что-то не то. Может, доктору показать?

Так-так, говорит доктор, мальчик вполне замечательный, а вот у вас что это за шрам на лбу? Давно стукнулись? Авария? Ну ладно, не волнуйтесь, попейте таблеточки.

Но Сара волнуется все больше. Ей кажется, что Криса подменили. Что он начал есть пауков (которых раньше очень боялся). Что не помнит любимые игры. А таблетки в унитаз, не надо тут меня за сумасшедшую держать.

А потом она находит мертвую соседку. Ту самую кликушу в исподнем. И голова у нее в землю закопана. Выясняется, что у соседки тоже был ребенок и ей тоже втемяшилось, что его подменили. А в восемь лет того мальчика сбила машина. Или не того. Тут зритель, подавив зевоту, опять начинает думать, что Сара, может быть, и в своем уме. А с другой стороны, вспоминает про индукционные психические расстройства – это когда один больной транслирует свой бред другому. Но как бы там ни было на самом деле, важно вот что: Сара верит, что в лесу есть дыра и в ней живет какая-то хтонь, которая хочет затащить нас под землю, а сама занять наше место. Поселиться в нашем доме. Принять наше обличье. Получать предназначенную нам любовь. Потому что плохо жить под землей, холодно, темно и сыро. Вот и завидуют.

Тогда мы идем к нам

Режиссер Джордан Пил, автор хоррора «Мы» (Us), мыслит гораздо масштабнее. Он не морочит зрителю голову, заставляя сомневаться во вменяемости персонажей, а сразу затевает кровавую баню. В загородный дом зажиточной афроамериканской семьи (мама, папа, дочка, сын) заявляются четверо в красных робах, с ножницами в руках. Главная жуть в том, что выглядят гости точь-в-точь как хозяева. Это двойники. И так повсеместно. Двойники приходят к соседям. Двойники приходят ко всем. Это как зомби-апокалипсис, только вместо ожившего мертвеца на героиню Лупиты Нионго (она тут главная) лезет такая же Лупита Нионго, а на Элизабет Мосс – еще одна Элизабет Мосс (звезда «Рассказа служанки» занята в эпизоде). И тут уже одно из двух: или Лупита Лупиту чирикнет ножницами, или Лупита Лупиту грохнет каминной кочергой.

При всей дикости происходящего в фильме «Мы» есть довольно свежая мысль.

Хоррор – едва ли не самый социальный жанр. Он исследует, диагностирует массовые страхи. Один из базовых – страх другого, чужого. Со временем отношение к другому менялось – к страху примешивались жалость, сочувствие, попытки понять. Но Джордан Пил делает следующий шаг: другие больше не «они», это «мы». Так что никакой стеной не отгородишься (а Us, конечно, недвусмысленная метафора прежде всего американской ситуации, там даже есть живая стена, в которую выстраиваются двойники).

Дальше, правда, Пил пока не придумал. Как получился этот горький катаклизм, из фильма совершенно не ясно. Есть какое-то подземное пространство вроде метро, в котором живут наши двойники (и еще белые кролики, потому что это красиво). Они повторяют все наши действия и жесты, только в гораздо худших санитарно-гигиенических условиях. Или мы повторяем их, не в этом суть. Главное – это несправедливо. Потому что двойники – даже не уэллсовские морлоки, они ничем не хуже нас, они буквально такие же. А попадание в верхний или нижний мир почти случайно: вас могут туда затащить и подменить, и вы не будете знать, это вы или вы, двойник или оригинал. Но тот, кто окажется внизу, затаит обиду, зависть и злобу. И когда-нибудь выйдет с ножницами наверх. И заявит: «Мама – это я!»

В прокате с 28 марта