«Танцтеатр Вупперталь» вернул в репертуар самый скандальный спектакль Пины Бауш
К 10-летней годовщине смерти великой революционерки стало понятно, кому доверить ее наследие
Почти четырехчасовой проект под названием «Он берет ее за руку и ведет в замок, остальные следуют» – своего рода ноль-пункт. 1978 г. Бохум. Режиссер Петер Цадек позвал Пину Бауш, хореографа уже с мировым именем, поставить «Макбета» в рамках шекспировских чтений, проходивших в городе. Проект озвучил композитор Пер Рабен, соратник Райнера Вернера Фассбиндера. Оформил еще один анархист, сценограф Рольф Борцик: сцена с разбросанной мебелью и стекающей из садового шланга на авансцену водой выглядела как спальня в сумасшедшем доме и свалка одновременно. После скандальной премьеры писали разное, но никто не сомневался, что анархия этого спектакля – мать какого-то нарождающегося нового театрального порядка.
«А не пошли бы вы домой, к своим телевизорам?!»
Пару лет назад на выставке «Пина Бауш и танцтеатр» в Бонне и Берлине этому спектаклю посвятили отдельный зал. Черно-белую запись «Он берет ее за руку и ведет в замок, остальные следуют» транслировали без остановки. Тогда же и там же Жозефин Энн Эндикотт, танцовщицу Пины Бауш, я попросила рассказать о скандале на премьере в Бохуме. История о том, как «Джо» спасла премьеру, а с нею и весь будущий танцтеатр, вошла в книжки и учебники, но Эндикотт ее охотно повторяет. Как разбушевались понаехавшие шекспироведы, не узнавшие «Макбета» в этом как через мясорубку пропущенном тексте. И как она, не так давно пришедшая в компанию балерина Австралийского балета, выбежав на авансцену, наорала на публику. «Что вы им сказали?» – «Чтобы убирались домой к своим телевизорам, а нам дали доиграть. И бегом за кулисы. А сама при этом думаю: «Боже, что же я наделала! Пина меня убьет». Но она сказала, что я все правильно сделала. Они и правда успокоились. Были даже овации».
Теперь, полвека спустя, Эндикотт спасает спектакль снова – на сей раз как постановщик и от забвения. Снова льется вода из шланга, образуя через три с половиной часа лужу на авансцене. Снова на кроваво-красной сцене пытаются отмыться каждый от своего преступления супруги Макбеты. Девять играющих, как и в 1978-м, частично танцовщики, частично – драматические артисты. Словом «перформеры» тогда не злоупотребляли, теперь оно совершенно уместно и идеально применимо к этой постановке. Как и широко известный тезис Пины Бауш: «Мне неинтересно, как люди двигаются, мне интересно, что ими движет». Этими отягощенными каждый своим преступлением Макбетами движет чувство вины. Оно заставляет без конца ворочаться на кроватях и диванах их измученные бессонницей тела. Мыть руки – под краном, шлангом, в душевой кабинке и луже на авансцене. Прятаться, как маленькие дети, закапываясь в хлам, чтобы не нашли, и ставить самих себя в угол, чтобы наказать.
Овации, как и шок, повторяются – хотя на сцене никого из первого состава, никого из «незаменимых». Вместо легендарной (ее хриплый голос, бюст и шуточки с публикой – одна из визиток танцтеатра) Месхильд Гроссман историю Макбета, как краткое содержание «Каштанки», накрашивая губы, поддергивая юбку и показывая хорошенькие ножки, пересказывает Йоханна Вокалек – приглашенная звезда и одна из лучших актрис немецкоязычного театра. На месте Эндикотт – Бреанна О’Мара, невероятное создание с бесконечными руками, ногами, кукольным лицом и нескончаемой копной рыжих волос. Один из Макбетов – невротик, то и дело запускающий на сцене музыкальный автомат, активирующий движения, которые тело когда-то запомнило, а теперь воспроизводит где надо и не надо, – новый танцовщик «Танцтеатра Вупперталь» и третий русский за всю историю компании Олег Степанов. Он и Катя Шушакова пришли в компанию пару лет назад вместе с новым худруком Адольфе Биндер – и Степанов сразу попал в историю вполне шекспировского накала.
«А своих я на кого оставлю?»
После смерти Пины Бауш в 2009 г. вопрос о ее наследии стал поводом для бессонницы не одной только прессы, гадавшей, где поставить запятую в «казнить нельзя помиловать». Со своим театром Пина Бауш не расставалась с 1974-го по 2009-й. Когда кто-то из журналистов не выдержал и спросил, почему бы ей не поставить что-нибудь на стороне – да хоть в Парижской опере, хоть где, оторвут ведь с руками, она искренне удивилась: «Здрасьте, а своих в Вуппертале я на кого оставлю?»
Пина Бауш – из тех новаторов, кто изменил не эстетику, а само театральное мышление
Когда наконец оставила, выяснилось, что Бауш и ее артисты неразделимы. Что они – единый организм, и не потому, что сработались. Причина в ноу-хау Бауш – методе вопросов, который она опробовала в первый раз как раз в процессе репетиций спектакля по «Макбету» и потом только так и делала спектакли. Она давала задания: «Напиши телом свое имя» или «Когда ты плачешь, то как ты плачешь?» – они импровизировали. В любом жанре – драма, танец, вокал, фокусы. За 45 лет «основные», те, что сопровождали Бауш, сами по себе стали артефактами и соавторами ее постановок. Что с ними делать – они часть ландшафта, – не знает никто. Любой хореограф, оказывающийся в компании, – любой мощи и величины – становится рядом с этими универсальными солдатами карликом и копировальщиком. Так было несколько лет назад, когда предприняли первую попытку позвать кого-то со стороны – и наутро после премьеры надо было видеть лицо садившегося в поезд давнего поклонника Бауш Вима Вендерса: «как ему», можно было не спрашивать. На премьеры Димитриса Папаиоанну и Люсьена Ойена он уже не приехал. Премьеры вышли отличные, оба постарались, но выбраться из-под шинели Бауш так и не смогли. Накрыло с головой.
Теперь «старейшины» Рут Амаранте и Доминик Мерси сидят перед камерой в фильме, снятом к 10-летней годовщине смерти Бауш, и пытаются объяснить, каким они видят будущее. Рут говорит, что не хотелось бы стать полигоном для guest stars хореографов, что у них особый путь. Рассуждая какой, замолкает, растерянно смотрит в камеру. Доминик хохочет: «Теперь вы видите? У нас нет решения!»
Он сам, как и другой «старейшина», Лутц Ферстер, руководил компанией после уходы Пины. Но оба были слишком «внутри». В 2017-м труппу возглавила Адольфе Биндер – харизматичная, авторитетная и компетентная в современном танце, но после двух более чем удачных премьер она в буквальном смысле вылетела из компании. Биндер отправилась в суд, выиграла его, но с января 2019-го «Танцтеатр Вупперталь» уже пригласил нового интенданта – Беттину Вагнер-Бергельт. За ее спиной Мюнхенский балет, несколько мощных проектов в современном танце и огромный фестиваль, посвященный 100-летию школы дизайна Bauhaus. Накануне повторного судебного заседания, которое может вернуть Биндер в театр, страсти вокруг «Танцтеатра Вупперталь» снова накалились и пресса снова разложила свой привычный пасьянс: выживут? не выживут? с кем?
«Мы – ее наследие»
Ответ на самый трудный вопрос, который задала Бауш компании своим внезапным уходом в 2009 г., «Танцтеатр Вупперталь» внезапно сформулировал в том же юбилейном фильме. Кто-то из артистов сказал: «Это мы ее наследие».
Бинго. Похоже, чтобы понять, что они и сами по себе ценность, наследие, капитал, понадобилось 10 лет!
«Вы не будете торопиться с новыми вещами?» – спрашиваю я Беттину Вагнер-Бергельт. Мы сидим перед премьерой у самой кромки сцены, на застеленный клеенкой первый ряд стекает со сцены вода. «Не буду», – отвечает она решительно и подробно объясняет, в чем видит свою задачу: наладить структуру, которая поможет легализовать все то, что делают артисты сегодня на добровольных началах – например, восстанавливают спектакли и передают роли. Структуру, которая позволит им обрести новый статус в компании. Артисты и постановки Бауш – ее приоритет. Я спрашиваю: а почему она не пришла раньше, в 2016-м, когда уже звали? Она говорит, что не могла оставить «своих» – сына, который заканчивал школу. Но когда позвали второй раз, подумала, что это уже что-то значит и надо соглашаться: теперь, похоже, точно – судьба.
Вупперталь