Кого напугают «Страшные истории для рассказа в темноте»
В широком прокате – продюсерский проект Гильермо дель Торо
«Страшные истории, чтобы рассказывать их в темноте» – сборник детских страшилок. Недлинных (три десятка на 120 страниц). Популярных (их автор Элвин Шварц после успеха первой книги, вышедшей в 1984-м, выпустил еще два продолжения). В каком-то смысле скандальных (за 35 лет нашлось множество родителей, которые требовали изъять «Страшные истории» из американских школьных библиотек: «Они уродуют психику наших детей!»).
Типичная страшилка: два пастуха от скуки мастерят пугало, называют его Гарольдом в честь фермера, которого ненавидят, глумятся над ним, вымещают злость, пинают и оскорбляют. А чучело сначала молчит, потом ворчит и в конце концов оживает: сдирает с одного из своих мучителей кожу и вывешивает на солнышке для просушки.
Или вот: одну девочку укусил в щеку паук. Сначала у нее появилось красное пятно, потом крупный прыщ, потом он лопнул и из него выползло много новорожденных пауков, девочка сошла с ума.
Или: один мальчик нашел в земле чей-то отрубленный большой палец ноги. «Ай какой хороший крупный палец! – сказали его родители, – сделаем-ка мы из него рагу!» Ну, сделали, поужинали, а ночью мальчик услышал голос: «Где мой большой палец?»
И так далее: истории в диапазоне от Роальда Даля до страшилок в бойскаутском лагере, от «Баек из склепа» и «Сумеречной зоны» до тривиальных городских легенд. Родители, охранявшие психику своих чад, ничего не добились: эти истории (зачастую с фонариком под одеялом) в Америке прочитало целое поколение, и даже странно, что экранизация шварцевского трехтомника выходит только сейчас, через 27 лет после смерти писателя. (К слову, по случаю появления фильма их наконец-то собираются впервые издать по-русски.) Но Шварц не озаботился рамкой: у него нет ни Шахерезады, ни десяти молодых флорентийцев, чтобы рассказывать по вечерам все эти ужасы. Рамочную конструкцию для фильма придумывали пять сценаристов во главе с Гильермо дель Торо, который стал и продюсером.
Осень 1968-го. В Америке выбирают нового президента (Никсона), в далеком Вьетнаме идет война, на которую забривают юношество, в захолустном пенсильванском городке тинейджеры слушают композицию модного певца Донована The Season Of The Witch, смотрят в драйв-инах «лучший фильм года» «Ночь живых мертвецов» и наряжаются на Хэллоуин. Долго ли, коротко, а все оказываются в старом страшном доме, где когда-то жила больная женщина, терроризировавшая детей страшными рассказами (дети потом умирали). Видят в этом доме галлюцинации с участием пожилой слепой дамы. Находят фолиант со страшилками, написанными вроде как кровью, причем детской. И вскоре понимают, что книга продолжает писать себя сама зловеще аккуратным почерком. На страницах появляются новые строки жутких рассказов, и описываемые события разворачиваются с тем или иным подростком, побывавшим в доме. И вот уже мерзкий старшеклассник, привыкший пинать пугало на кукурузном поле, видит, как это пугало неуклюже бежит за ним.
Крестный отец чудовищ
Дель Торо – не только один из самых известных режиссеров современности и лауреат «Оскара». Он много выступает как продюсер и помогает молодым коллегам населять экраны разными жутковатыми созданиями. Вот несколько самых удачных его продюсерских проектов.
«Приют» (2007 г., реж. Хуан Антонио Байона)
История женщины, которая вместе с мужем и приемным сыном вернулась в приют, где воспитывалась девочкой. Теперь она – его совладелица. И не подозревает, что опекать придется не только живых, но и мертвых детей, чьи души упорно не покидают территорию заведения. Очень успешный испанский фильм ужасов, получивший семь национальных премий «Гойя» и давший старт международной карьере Байоны (он потом снял «Голос монстра» и второй «Мир юрского периода», сейчас работает над сериалом «Властелин колец» для Amazon).
«Химера» (2009 г., реж. Винченцо Натали)
Два ученых-генетика, муж и жена, смешивая несколько ДНК, получают удивительный гибрид: девушку-амфибию с хвостом, жалом, крыльями и курьими ножками. И более или менее человеческими чувствами: теперь семейное счастье создателей монстра под угрозой.
«Хранители снов» (2012 г., реж. Питер Рэмси)
Симпатичный анимационный фильм – своеобразный вариант марвеловских «Мстителей», только со сказочными персонажами вместо супергероев. Санта-Клаус, Зубная фея, Песочный человек и Пасхальный кролик обнаруживают, что миру грозит катастрофа: распоясавшийся Бугимен хочет сделать так, чтобы все дети по ночам видели только кошмары и перестали верить в добрых сказочных героев. Чтобы победить Бугимена, нужна помощь Джека Фроста, веселого бога мороза, которого раньше и всерьез-то никто не воспринимал.
«Мама» (2013 г., реж. Энди Мускетти)
Супружеская пара (Джессика Честейн и Николай Костер-Вальдау) берет на воспитание племянниц мужа – двух девочек, которые чуть было не стали жертвами своего обезумевшего отца, а потом несколько лет непонятно как выживали в глухом лесу. Оказывается, им помогала mama – призрак самоубийцы, потерявшей своего ребенка. Дель Торо взялся продюсировать этот проект после того, как увидел короткометражку аргентинца Мускетти на тот же сюжет. Сейчас у Мускетти все хорошо: он снял двухсерийную экранизацию романа Стивена Кинга «Оно», первая часть стала самым кассовым фильмом ужасов в истории, вторая выйдет в сентябре.
«Охотники на троллей» (2016–2018 гг.)
По иронии судьбы созданный дель Торо мультсериал носит то же название, что и фильм, прославивший в 2010 г. норвежца Андре Овредала, но они никак не связаны друг с другом. У Овредала был псевдодокументальный фильм про студентов, обнаруживших в норвежской глубинке реальных 50-метровых троллей. У дель Торо – 52 серии про взросление школьника, который получает волшебный амулет и становится защитником троллей, живущих в подземном городе.
Дель Торо обожает монстров, и почти все его творчество можно рассматривать как парад чудовищ: от генно-модифицированных насекомых в «Мутантах» до кайдзю в «Тихоокеанском рубеже», от Бледного человека с глазными яблоками на ладонях в «Лабиринте Фавна» до Хеллбоя с его друзьями и недругами, от вампиров в «Блейде-2» до речного божества в «Форме воды». Естественно, и из обширной коллекции Шварца он выбирает рассказы с монстрами: то пугало со страдающими глазами, из которых лезут черви, то расчлененный мертвец, постоянно распадающийся на куски и склеивающий себя заново. Самое впечатляющее чудовище – огромная женщина, чем-то похожая на певицу Бьорк, только белая и надутая как воздушный шарик: с доброй мертвой улыбкой она бредет за орущим школьником по залитым багровым светом коридорам.
Перечитывая страшилки Шварца, его повзрослевшие фанаты порой задавались вопросом «почему?» (почему кто-то решил, что найденный в земле большой палец ноги – подходящий ингредиент для рагу?). Вот и авторам экранизации все время хочется задавать этот вопрос. С какого черта 1968 год? Чтобы провести параллели между Никсоном и Трампом (и возможно, магическим образом накаркать второму судьбу первого)? Чтобы процитировать Джорджа Ромеро? Донована переслушать? С пламенной критикой обрушиться на вьетнамскую войну? Почему один из героев, уклонист от призыва, – мексиканец? Просто потому, что дель Торо из Мексики и не хочет, чтобы об этом забывали? «Не ты читаешь книгу, а книга читает тебя», «Истории калечат, истории лечат, и, если повторять их слишком часто, они воплощаются в жизнь» – это что еще за мудрости, кому именно из пяти сценаристов они пришли в голову? Почему герои выглядят на 20, изображают 16-летних, а сюжеты, которыми их пугают, рассчитаны на пятиклассников?
Как метко написал кто-то из американских критиков, истории Шварца в этом фильме не сплетены вместе, а кое-как склеены скотчем. Ну право же, «Кошмар на улице Вязов» (а именно он первым приходит в голову), ровесник самого первого сборника «Страшных историй», производил – и производит – куда большее впечатление, чем вот эти страдания старшеклассников. Там было чувство кошмара, которое норвежский режиссер Андре Овредал воспроизвести не может: его тролли сделаны с любовью, но они вовсе не страшные, а герои-люди сделаны без любви, и они нисколько не интересные. Фонарик выключается, книжка захлопывается. Сон будет спокойным.
Автор – специальный корреспондент «Комсомольской правды»
