Владимир Варнава: Я выбрал настоящее

В Москве готовится премьера балетного проекта «Мечтатели». В его программу войдут постановки молодых хореографов. Один из них и самый опытный – Владимир Варнава. «Мечтатели» – проект продюсера Сергея Даниляна, его премьера пройдет на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. Он представляет трех петербургских хореографов поколения 30-летних – Максима Петрова, Владимира Варнаву и Илью Живого. После московских спектаклей им предстоит американское турне. Владимир Варнава рассказал о «Мечтателях» и других грядущих премьерах.

– Во-первых, не так мало людей нас уже знает. Во-вторых, Сергей, как грамотный и талантливый продюсер, смотрит в будущее. Это в России необычно, где всегда был признан один главный балетмейстер, будь то Григорович или кто-то еще. А вообще это нормальная ситуация, когда продюсер делает ставку на молодых, которые, я надеюсь, будут близки сегодняшнему молодому зрителю.

– Сергей нашел музыку французской группы Daft Pank и предложил ее послушать. Нам всем она понравилась. В «Мечтателях» общее не только музыкальное решение, но и оформление, и костюмы, и тема. Спектакль состоит из трех частей, которые условно обозначают прошлое, настоящее и будущее – это как бы жизненный путь человека. Схема очень лаконичная, меня она сначала даже напрягла своей простотой. Я выбрал настоящее – исключительно потому, что музыка этой части мне ближе. Все выглядит как киноальманах, когда режиссеры снимают короткометражки и объединяют их в одну историю. И есть общий финал, в котором мы все вместе, как предполагалось, должны были столкнуться или соединиться. Но из-за моей занятости его поставили Макс и Игорь.

– Наоборот, я очень люблю коллаборации и часто в них участвую – с театром АХЕ, режиссером Максом Диденко. На следующий сезон у нас с моим другом хореографом Юрием Смекаловым запланирована постановка балета «Солярис».

– Серьезных предложений пока что не поступало. Может быть, проблема в моей специфике. Меня часто спрашивают: как назвать стиль, в котором вы ставите, это неоклассика, или contemporary, или что-то еще? Я, честно говоря, сам не знаю. Это то, что я в себе нахожу. Но так как мой танец связан с физикой, инерцией, падениями, импульсами, он строится на принципах современного танца. Я бы с удовольствием попробовал себя в академических постановках, но приглашать меня на постоянную работу в балетный театр, наверное, не надо – там должно идти классическое «Лебединое озеро». Мне же очень хочется иметь свою труппу. Хочется понимать, что я могу в любое время войти в зал, взять артистов и с ними что-то делать. Для меня очень важно, чтобы были проекты, когда тебя никто не тормошит. Я обязательно забираю какую-то часть в году на такие уходы в творческую резервацию, чтобы спокойно работать, разбираться с тем, что волнует лично меня, и назначать дату премьеры, когда готов.

– Я сам занимаюсь поиском финансирования, площадки («Эрарта», «Скороход» – все уже освоено), ее «переодеванием», светом, опусканием штанкетов – я специалист широкого профиля. Но это вынужденная мера.

– Главное – отсутствие системы образования. У нас нет специальности «артист современного танца». Страна огромная, людей множество, есть самородки, которые где-то чему-то научились. Я тоже в основном на стажировках и на курсах набирал. И почти нет компаний, где бы они могли работать. Поэтому артисты с хорошим потенциалом идут в телек, потому что там пиар, плакаты в метро, деньги – здорово, но это не про театр. Или вообще уезжают – сначала из того же Петербурга в Москву, а оттуда за границу. Есть двое танцовщиков, с которыми мне интересно постоянно работать, которые владеют разным профессиональным инструментарием, множеством танцевальных красок, универсалы. Но чтобы иметь возможность приходить ко мне на репетиции и что-то со мной создавать, они дают по восемь уроков в частных школах в день, зарабатывая на жизнь. Поэтому вариантов существования два: либо ты сам занимаешься поиском репетиционных залов, артистов, уговариваешь их работать за небольшой гонорар, либо идешь в государственный театр и работаешь с артистами, которые современным танцем не занимались и нужной подготовки не имеют.

– В Перми меня прекрасно встретили, все помогают, чтобы спектакль состоялся, никто из артистов не воротит нос. Есть проблема со временем: «Петрушка» входит в триптих балетов Стравинского [«Жар-птицу» ставит Алексей Мирошниченко, «Поцелуй феи» – Вячеслав Самодуров], каждому хореографу нужно время на постановку, а у труппы текущий репертуар, гастроли в Канаду, фестивали в Петербурге. Не хватает репетиционных залов. Но я же понимал все это, когда соглашался, – мне было интересно поработать в прекрасном театре с прекрасной труппой. В ней чувствуется единение, в наши дни это редкий бриллиант – 98% артистов вышло из одной школы. У ребят прекрасные линии, отличная академическая выучка. Конечно, они почти не имеют опыта в современном танце, им надо пройти со мной до премьеры какой-то путь. У них меньше нутра, они больше танцуют хореографию. Но все они хотят работать и искренни в том, что делают. Это мне и нужно. Может, постановка получится не совсем такая, как я это себе представил, но, если я увижу сдвиг в их сознании, мне будет не так важно все остальное.