Создатели Аукционного холдинга: «Российское искусство ждет ренессанс»

На российском рынке искусства в конце 2023 г. впервые в истории появился альянс – Аукционный холдинг, который обещает стать альтернативой русских торгов Sotheby’s, Christie’s и Bonhams. В состав холдинга вошли Московский аукционный дом, Аукционный дом Клуба коллекционеров графики и Петербургский аукционный дом. Уже на первых торгах, проведенных холдингом в декабре 2023 г., с молотка ушли произведения на сумму более 150 млн руб. Среди самых ценных лотов – «Корабль в море на фоне гор» Айвазовского (50 млн руб.) и «Дама в интерьере» импрессиониста Виноградова (24 млн руб.).

Сооснователями и управляющими партнерами новой структуры стали Федор Светлаков, Александр Попов, Сергей Подстаницкий и Мехман Чалабиев. У партнеров большой опыт работы как на арт-рынке и в музейно-реставрационной сфере, так и в бизнесе. Светлаков занимался научной деятельностью в Эрмитаже, а также управлением продажами в Ситибанке. Попов – создатель и административный директор Научно-исследовательской независимой экспертизы имени П. М. Третьякова. Подстаницкий работал в отделе научной экспертизы Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени И. Э. Грабаря. Чалабиев работал в инвестиционном подразделении «Лукойла», стал арт-дилером, помогал бизнесменам формировать серьезные собрания.

В интервью «Ведомостям» Светлаков, Попов и Подстаницкий рассказали о том, что в текущих реалиях стимулирует коллекционеров и инвесторов покупать классическое искусство, каковы перспективы роста отечественного арт-рынка, а также о планах экспансии в другие страны.

«Изначально грандиозных планов не было»

Александр Попов: Сейчас самое подходящее время для создания холдинга – отечественной площадки, сопоставимой с Christie’s и Sotheby’s. В России и раньше продавалось качественное русское искусство, но это был совершенно другой уровень торгов и поддержки клиентов. Так сложилось, что коллекционеры предпочитали покупать его в Лондоне или Нью-Йорке, конкурировать с зарубежными аукционными домами было бессмысленно.

Мы начали этот бизнес с открытия Петербургского аукционного дома, который специализируется на широком спектре предметов. Изначально грандиозных планов не было. Казалось, в России через аукционы будут покупать какие-то не очень дорогие вещи, с них мы и начали работу.

Параллельно начались санкции, российским клиентам запретили участвовать в западных аукционах, так же как и вывозить предметы в Россию. Формат русских торгов в масштабе мирового рынка почти полностью освободился. Тогда же мы заметили, что начал очень сильно расти спрос на сегмент достаточно дорогих вещей. Они у нас и раньше проскальзывали на торгах – кто-то выставлял предметы по 5–10 млн руб., это были произведения уровня Christie’s, Sotheby’s.

Мы сделали вывод, что эта ниша пустует. А между тем оборот русского искусства в мире в последние несколько лет составлял около $35 млн в год. Такая востребованность и фактическое отсутствие конкурентов располагают к развитию бизнеса. Мы провели несколько исследований и запустили наш проект. Уже имея опыт открытия аукционов, понимаем как все функционирует. То есть это уже наработанная история, которая масштабировалась и вышла в более дорогой сегмент.

Сергей Подстаницкий: Да, самое важное, что произошло за последние год-полтора на многих внутренних российских рынках, в том числе на антикварных, – это то, что потребитель стал верить в собственного внутреннего производителя, продавца, внутренние бренды. Еще два года назад, до начала политических, экономических изменений, все считали: «Зачем нам российское что-то, если можно купить чудесное немецкое, французское, итальянское». И так было во многих сферах жизни.

Можно провести аналогию с премиальными винами – между нашими и европейскими брендами состоятельные люди отдавали предпочтение последним. В какой-то момент приобретать иностранные вина стало сложнее, потребители перешли на российскую продукцию. Произошли психологические изменения, теперь люди готовы покупать российское вино за большие суммы. А у местных производителей появился стимул совершенствоваться и все больше повышать качество.

Точно так же мы видим, что на внутреннем рынке, на российских аукционах люди готовы покупать дорогие качественные вещи. Раньше коллекционеры предпочитали это делать на Christie’s, Sotheby’s. Но они показали себя довольно некорректно по отношению к русским покупателям. Это, естественно, никому не нравится.

А. П.: На комиссиях с покупателя и продавца. В среднем комиссия с продавца картины составляет от 5 до 10%, комиссия с покупателя – от 15 до 30%. Такой порядок цифр закономерен по всему миру. Исключение составляют крупные западные аукционы, которые берут около 30% с покупателя.

Федор Светлаков: Мы уже сейчас расширяем как географическое, так и тематическое присутствие. Марки, нумизматика, декоративно-прикладное искусство – те сферы, которые мы хотим выделить отдельно. По сути, это самые крупные направления сейчас на русском рынке.

Что касается географии, рассматриваем вариант проведения тематических торгов в разных городах страны – Новосибирске, Казани. Что касается международной экспансии, нам поступило интересное предложение по открытию аукционного дома в Дубае от одного из крупных коллекционеров и бизнесменов. Это очень удобный хаб с гибким налогообложением и законами, связанными с ввозом и вывозом картин. Теоретически после того, как мы наладим нашу работу тут, думаем именно о таком расширении.

Ф. С.: Мы очень довольны результатами, превзошли свои ожидания достаточно сильно. Общая стоимость продаж составила 150 млн руб. Бесспорный топ-лот, картина «Корабль в море на фоне гор» кисти Айвазовского, был продан за 50 млн руб. Пейзаж маслом зрелого периода творчества художника был написан в 1891 г.

В сегменте ультрадорогого искусства вызвало ажиотаж полотно импрессиониста Сергея Виноградова. Ушедшая с молотка за 24 млн руб. картина «Дама в интерьере» впервые была показана художником на Всемирной выставке в Нью-Йорке в 1924 г. Кроме этого работу темперой на картоне «Гималаи» художника и философа Николая Рериха из собрания сына живописца, датируемую 1945 г., приобрели за 3,8 млн руб. Также отмечу полотно Григория Чернецова «Вид на Дворец дожей» (16 млн руб.).

«Доступность предметов воспитывает новых покупателей»

С. П.: Холдинг объединяет аукционные дома, которые специализируются на разных сегментах. За счет своей разноплановости мы не отдаем предпочтение конкретному жанру. Это позволяет нам выбирать классные, перспективные вещи в любой категории. Начиная с ультрадорогих предметов, заканчивая качественной графикой, доступной для любого интересующегося коллекционированием.

Ф. С.: Мы берем в основном картины, изначально имеющие экспертные заключения ведущих организаций России, которым мы доверяем. Это Научно-исследовательская независимая экспертиза имени П. М. Третьякова, Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика И. Э. Грабаря. Помимо этого вещи проходят дополнительный отбор специалистами нашего аукционного дома, что позволяет нам быть уверенными в аутентичности продаваемых предметов.

С. П.: Важно заметить, что аукционы внутри холдинга настроены на очень разных покупателей. В зависимости от сегмента портрет покупателя будет меняться. Клиентом Московского аукционного дома, где представлены наиболее дорогие вещи, является покупатель с доходом от 100 млн руб. в год. В последнее время все чаще это владельцы и топ-менеджеры крупного бизнеса.

В торгах Аукционного дома Клуба коллекционеров графики принимают участие люди с любым доходом, зачастую торги начинаются с 500 руб., с 1000 руб., нижней границы практически нет. Купить что-то интересное может даже увлеченный искусством студент со скромной стипендией.

Стоит сказать, что на аукционах периодически появляются вещи стоимостью ниже эстимейта (экспертной оценки. – «Ведомости»). Поэтому любой человек может получить ценный артефакт без удара по кошельку. Важна лишь насмотренность и момент удачи. Не исключено, что кто-нибудь из этих студентов, набив руку на покупке вещей по 1000 руб., перейдя потом в новый статус, на новую бизнес- или рабочую позицию, сможет покупать и Айвазовского.

Доступность предметов воспитывает новых покупателей, что очень важно как для бизнеса, так и для развития культуры. У некоторых людей предвзятое отношение, что антикварный бизнес – это только про бизнес. Нет, совершенно нет. Это общение с произведением искусства, историческими артефактами, оно развивает культурный уровень людей, и это замечательно.

Ф. С.: Да, у холдинга сейчас около 2000 реальных покупателей, это люди совершенно разного достатка, которые покупают вещи от 500 до 80 млн руб. Цены на торгах книг начинаются от 100–500 руб., это не выдумка. В этом наша универсальность и основная идея: мы хотим закрыть все потребности очень широкого круга людей.

С. П.: И география покупателей тоже широкая – от Калининграда до востока. Если бы не онлайн-аукционы, которые появились в последние годы, может быть, мы так и не узнали бы, что есть люди за Уральским хребтом, которые хотят собирать, покупать. Мы с удовольствием поддерживаем эту тенденцию.

Ф. С.: Людям нравится участвовать в онлайн-аукционах, это просто удобнее. Но вместе с тем выгоднее покупать офлайн – на очных торгах. Разница в цене для покупателя составляет 5% за счет комиссии онлайн-платформ.

А. П.: Примерно 99% – российские граждане, это связано с законодательством: ряд вещей не подлежит вывозу. Ввозить в Россию можно все, что угодно, и не нужно платить никакие пошлины. Это редкий случай – в большинстве стран эти пошлины есть, и достаточно приличные. Насколько я помню, в Прибалтике – до 30%. В России закон направлен на стимулирование привоза произведений искусства.

Что касается вывоза изобразительного искусства, живописи, графики, то произведения старше 1946 г. известных художников, чьи работы есть в федеральных музеях, невывозные. Вещи младше, 1970–1980-х, вывозные, но нужно платить пошлину 5%, оформлять документы через Министерство культуры.

Ф. С.: Если у нас на торгах есть заявки из-за границы, мы всех заранее предупреждаем о процессе и законных аспектах этого вопроса.

«Иностранные коллекционеры русского искусства – это миф»

А. П.: Рынок русского искусства в мире – немножко эфемерное понятие, потому что без русских покупателей он не существует. Иностранные коллекционеры русского искусства – это миф. Русское искусство все-таки покупают русские, они привозят его в Россию или хранят где-то за рубежом. Примеров, когда иностранцы собирают русское искусство, единицы.

Ф. С.: Только русский авангард, который интересен американцам и французам, но его практически нет, поэтому и говорить о нем не приходится. Например, Кандинский – русский художник, но, по сути, он давно стал международным. Или Гончарова, но, опять же, их работ очень мало.

А. П.: Знаете, как проходила неделя русских торгов в Англии? Брали из России вещи, которые можно вывезти, привозили в Лондон, там их продавали и потом привозили назад в Россию. По сути, это была просто престижная площадка для продажи. Мы много лет наблюдали комичную ситуацию, когда предметы искусства из России попадали на аукционы Christie’s и Sotheby’s, там уходили с молотка и затем снова путешествовали обратно. Условно, картина из поселка на Новой Риге уезжала в Лондон, там продавалась и возвращалась в соседний поселок. На этом зарабатывал аукцион, перевозчики, организаторы, но смысла конечного в этом не было. Если процессы замкнутся внутри, русское искусство ждет ренессанс. Вещи, которые уходили с зарубежных площадок, в России готовы покупать гораздо дороже.

Известны некоторые серьезные частные коллекции русского искусства за рубежом, но они единичны на антикварном рынке. Чуть ли не уникальный случай – сейчас в Малаге проходит выставка английского коллекционера, которой принадлежит собрание русских вещей достойного уровня. Она известна и тем, что владеет картиной Бориса Кустодиева «Обнаженная в интерьере», которую после продажи на Christie’s признали подделкой.

С. П.: Кроме того, ряд покупателей, которые приобретали работы в Лондоне или Монако, оказались теперь в России. Зарубежные площадки сейчас для них недоступны. У части коллекционеров, оставшихся в Лондоне, уже нет мотивации что-то покупать там и увеличивать свою коллекцию. Они занимаются более насущными вопросами.

Другая тенденция – стабильность в росте цен и интереса к хорошим вещам музейного уровня. В первую очередь – на русскую академическую живопись конца XIX в., Шишкина, Айвазовского, пейзажи передвижников, художников «Мира искусства», работы художников-шестидесятников, нонконформистов. Это усиление тенденции последних пяти лет. Также можно отметить рост цен на небольшие и недорогие произведения крупных мастеров – например, Рериха, Поленова. В среднем на 20% по сравнению с 2022 г.

В целом нестабильная ситуация с рублем в 2023 г. стимулировала людей рассматривать покупку классического искусства как инвестиции. Во время турбулентности на валютных рынках стоимость предметов искусства менее всего подвержена колебаниям. В частности, в предыдущие кризисы цены на картины если и не росли, то точно не падали.

Стабилизация интереса к старому искусству стала следствием провала операций с цифровым, NFT-искусством, которое еще несколько лет назад считалось стабильнейшим вложением. И люди вкладывались в него колоссально. Сейчас они не могут получить и сотой доли от того, что туда вкладывали.

Естественно, инвестиционные вопросы для покупателей искусства важны, и когда люди видят, что то, что предлагалось на волне хайпа, рухнуло практически в ноль, то обращаются к более классическому способу вложений. Пусть им там не обещают миллионов процентов в год, но зато это стабильный способ сохранения денег. А сейчас, как мы знаем, в мире вообще вопрос сохранения капиталов стоит достаточно остро и ярко.

Ф. С.: Мы также наблюдаем, что огромное количество людей начали интересоваться именно онлайн-аукционами. Все, что связано с онлайном, очень сильно развивается и дальше будет только расти.

Ф. С.: По последним исследованиям, общий объем арт-рынка в мире – около $68 млрд. Это весьма приблизительная цифра, но в общем и целом похожа на правду. Оборот российского рынка искусства по итогам 2023 г. составил около $85 млн, суммируя результаты аукционов, галерей и частные продажи. Дополнительно в горизонте трех лет за счет развития сегмента русского искусства отечественный арт-рынок может вырасти еще на $35 млн в год. Эта цифра равна годовому обороту Christie’s и Sotheby’s на русских сезонах. По результатам нашего первого аукциона мы можем сказать, что холдинг претендует на половину этой суммы.

Что касается сегмента русского искусства на внутреннем рынке, думаю, сейчас оборот около $50 млн в год. Потому что он достаточно сложный в плане подсчетов, его часть находится в серой зоне.

Ф. С.: Многие произведения искусства в России, к сожалению, до сих пор продаются за наличные, и эти сделки никак не отражаются. Наша задача как аукционного дома – обелить рынок, насколько это возможно, чтобы люди покупали официально, с полным комплектом документов.

А. П.: Как показывают наши аукционы, рынок русского искусства растет. Мы ожидаем, что и деньги, которые тратились на заграничных аукционах, начнут тратиться здесь. Спада продаж искусства, и в частности русского, мы не предвидим. Наиболее опасные кризисные времена остались позади. На фоне ситуации на валютном рынке и благодаря тому, что цены на искусство зафиксированы в долларах (как правило, стоимость предметов обговаривается с коллекционером именно в долларах, поскольку курс все время растет, а предметы искусства в цене не теряют), в ближайшее время его стоимость будет только расти.

На развитие внутреннего арт-рынка уже сейчас положительно влияет возвращение людей и их капиталов из-за границы, а также сложности с приобретением западных предметов. В ближайшие годы оборот русского искусства будет развиваться сильнее, чем когда-либо.

«Регулятором современного арт-рынка выступает покупатель»

Ф. С.: В первую очередь аукционы. В 1990-е гг. коллекции пополнялись благодаря частным дилерам, а в 2010-е это были галерейные продажи. Важно заметить, что российский арт-рынок находится в процессе постоянного пополнения новыми вещами. Он автономен, независим от внешних поступлений. 50% лотов – это произведения искусства, которые люди приносят на атрибуцию, реставрацию и продажу впервые. Или эти предметы были куплены еще в советские времена, хранились в одних руках и не появлялись на торгах как минимум 50 лет. Это картины, которые годами украшают стены квартир и владельцы об их ценности могут даже не догадываться. По нашим оценкам, потенциал роста оборота внутреннего рынка за их счет составляет порядка 6 млрд руб. в год.

С. П.: Наибольшая доля перепродаж наблюдается в самом ликвидном сегменте – это произведения «первых имен» в ценовом диапазоне до $150 000.

А. П.: Да, сегмент, к которому больше интереса, дорожает, там больше происходит сделок. Например, если сейчас хороший спрос на русских классиков кабинетного размера, Айвазовского, Шишкина, то они и растут в последние годы на 20–25% в год. Там же мы наблюдаем и большее количество перепродаж. Где есть рост и где есть смысл покупателю перепродавать, там мы видим это явление.

Популярностью пользуются пейзажи как наиболее универсальный жанр. Портретная живопись ориентирована уже на более искушенного и подготовленного коллекционера. Также можно отметить натюрморты. В процентном соотношении произведений этого жанра на рынке гораздо меньше, чем пейзажей. Поэтому он остается востребованным у покупателей.

А. П.: Регулятором современного арт-рынка выступает покупатель, поэтому именно он определяет ценность искусства. В 2000-х гг. эту функцию выполнял продавец. В некоторой степени на ценность влияют музеи. Если крупная институция проводит масштабную выставку какого-либо художника, то к его работам резко возрастает интерес покупателя и, как следствие, стоимость.

Ф. С.: Именно. Как уже говорили, на декабрьских торгах была продана картина Рериха – пришли клиенты, которые рассказали, что никогда ничего не покупали, но сходили на выставку (в Третьяковской галерее. – «Ведомости»), были в полном восторге от Рериха и приобрели его.

Параллельно проходила выставка Боголюбова, и сейчас у нас есть запрос от другого клиента на картину этого мастера, потому что покупатель недавно им вдохновился. Такие крупные выставки именитых русских художников заставляют людей заново посмотреть на них, это очень хороший тренд.

С. П.: Недавно на торгах была акварель, изображающая славянского древнерусского воина, созданная Виктором Васнецовым. Работы мастера довольно редко встречаются на рынке, большинство его произведений находятся в музеях. Наша акварель происходила из собрания знаменитого журналиста, литератора Владимира Гиляровского, с которым Васнецов близко приятельствовал и подарил ему эту работу.

Это тот редчайший случай, когда вещь находилась у наследника Гиляровского до самого недавнего времени. Нечастый для русского внутреннего рынка случай, когда мы знаем провенанс вещи от самого начала до самого конца. Акварель приобрели за 2,2 млн руб.

А. П.: В России такой тенденции нет. Аукционный дом не конкурирует с Антикварным салоном. Посетители ярмарок и салонов чаще всего приходят увидеть вещи своими глазами, ничего не приобретая. А торги проводятся в том числе на онлайн-платформах, куда приходят с конкретной целью – купить. С этой точки зрения у аукционов больше возможностей и преимуществ.

Вероятно, это связано опять-таки с доступностью, потому что на аукционе вещи могут увидеть все, у кого есть интернет, а Антикварный салон идет пять дней в Гостином дворе. И получается, целевая аудитория – только те, кто смог доехать и посмотреть. Понятно, что таких людей значительно меньше, чем тех, кто зайдет в интернет и посмотрит каталог. Скорее всего, их больше в сотни раз.

«Раньше рынок искусств был неповоротливым»

А. П.: Холдинг планирует проводить русские торги с периодичностью раз в два месяца. Что касается Sotheby’s и Christie’s, на периодичность торгов в их случае влияла логистика. Поиск вещей по всему миру, переговоры с владельцами, оформление документов, доставка – все это занимало колоссальное количество времени. Мы же находимся в эпицентре русского искусства, благодаря чему можем проводить аукционы чаще.

Наша пауза в пару месяцев позволит команде экспертов сформировать каталог вещей серьезного уровня. Каждый месяц делать подборку из картин музейного уровня нереально. Раньше рынок искусств был неповоротливым, игроки с недовольством, но принимали это. Сейчас мир ускорился, если у человека есть средства на счету, ему в моменте может быть крайне важно вложить их во избежание девальвации. Мы идем навстречу клиентам, даем им такую возможность. Кроме того, так мы оказываем поддержку продавцам, для которых ожидание торгов по полгода сопряжено с убытками.

Ф. С.: И потом не стоит забывать, что мы говорим о русских торгах Sotheby’s, Christie’s, Bonhams, проходивших два раза в год. Помимо этого тематические торги с русским искусством были в совершенно разных отделах этих аукционных домов – в разделе модерна, например. И не забываем, что Sotheby’s, Christie’s, до которых нам в глобальном смысле далеко, проводят торги 3–4 раза в день, а не в год! И на разных площадках от Гонконга до Нью-Йорка. Поэтому равняться исключительно на русские торги можно, но не нужно, надо брать выше.

С. П.: Ведутся переговоры по целому ряду интересных предметов. Будет весь джентльменский набор, то, что востребовано сейчас коллекционерами. Это русская академическая живопись XIX в., передвижники, работы художников-шестидесятников.

С. П: Начинающему коллекционеру стоит задуматься о том, что ему нравится и грамотно оценить свой бюджет. Мы говорим прежде всего о коллекционировании, а не об инвестициях. Поэтому набирающему опыт новичку стоит рассмотреть вещи, которые приятны лично ему, а не находятся «в тренде» в собирательских кругах.

Начать коллекцию можно с графики. На ней можно отточить свой вкус, научиться видеть качество, выстроить отношения с аукционами и дилерами. При этом затратить значительно меньше денег.

Ф. С.: В изобразительном искусстве мы прогнозируем рост стоимости работ шестидесятников. Среди имен – Немухин, Краснопевцев, Айзенберг и другие представители «советского андеграунда». Вещи этих авторов уже вошли в музейные собрания, кроме того, сами по себе хорошо вписываются в современные интерьеры. Цены на работы художников-шестидесятников по сравнению с такими же известными мастерами других эпох еще не достигли своего максимума. По сути, это пласт искусства, который во времени придет на смену другим.