Работа фельдшера и водителя "скорой" в российских условиях несовместима

Основная цель реформы, как объясняют в министерстве, интегрировать «Скорую помощь» в общую систему госпитальной медицинской помощи. Суть нововведений в том, что через 10 лет в больницах вместо приемного покоя создадут специальные подразделения, в которых поступивших будут «сортировать» по тяжести заболевания и здесь же оборудуют палаты краткосрочного пребывания.

«Функции приемного отделения нужно расширять, поэтому совершенно нормально иметь палаты временного наблюдения, куда больного можно госпитализировать на сутки, – считает Максим Осипов, врач-кардиолог, учредитель Общества помощи Тарусской больнице. – Например, человека, поступившего с диагнозом острого коронарного синдрома, совсем не обязательно держать в больнице 10 дней, как предписывают наши многочисленные медицинские стандарты».

Еще одно новшество – к 2020 г. предлагается объединить должности фельдшера и водителя «скорой помощи». В идеале бригада «скорой помощи» должна состоять из пяти человек – врача, двух фельдшеров, санитара и водителя, отметил главный внештатный специалист по скорой медицинской помощи Минздрава Сергей Багненко. Но из-за того, что ставки врачей и фельдшеров за час работы слишком низкие (по расчетам ведомства, на оплату работы водителей уходит около 9 млрд руб. в год, а медицинского персонала – 6 млрд руб.), многие бригады недоукомплектованы и на вызов приезжают, как правило, врач и водитель, посетовал он. Нужно расширить образовательный стандарт фельдшера, чтобы тот смог полностью заменить водителя, на Западе такая система уже давно отработана, подчеркнул Багненко.

Удвоить и утроить

В бизнесе объединение должностей применяется часто, но надо иметь в виду, что вождение легкового автомобиля и фургона «скорой помощи» (к тому же в экстремальных условиях) – вещи разные, рассуждает Павел Безручко, гендиректор компании «Экопси консалтинг».

«Если врач только что оказывал помощь реанимационному больному и он весь в мыслях о том, что он сделал, какое при этом может быть еще вождение?» – недоумевает Кирилл Маринченко, директор Профессиональной медицинской лиги (частная организация, оказывающая услуги скорой и неотложной медицинской помощи).

В государственных службах скорой помощи существует кадровый дефицит, который компенсируется «высоким коэффициентом совместительства», т. е. медработники работают на две-три ставки: врачей не хватает до 49%, фельдшеров – до 21%, санитаров – до 63%, водителей – до 16%, прокомментировали в Минздраве.

«У нас врачи и фельдшеры получают достойную зарплату плюс премии за тяжелые вызовы и дальние транспортировки, так что на работу они вполне замотивированы», – не без гордости отмечает Маринченко. В ведомстве между тем ответили, что реформа предполагает повышение зарплат бригад «скорой», но как быстро и насколько – ответить затруднились.

«Вождение не для тех сотрудников, которые сейчас работают в «Скорой помощи», – считает семейный врач Михаил Кирцер, в прошлом девять лет проработавший в этой сфере. – Основная часть фельдшеров – женщины, которые совершенно не приспособлены обслуживать такого рода авто. Чтобы это «корыто с болтами» завелось и поехало, нужен профессиональный автослесарь, умеющий проверять уровни жидкости, прикуривать машину, таскать ее «на галстуке» и делать много других операций. С другой стороны, вызов «скорой» на дом – мероприятие, требующее максимальной сосредоточенности. Это не стационарный врач, знающий историю болезни пациента, а человек, который видит больного впервые и за 30–40 минут должен восстановить всю картину происходящего».

Отличить аппендицит

Реформа (как сообщили в ведомстве, в 2010 г. ее запустят в Ростове, Чувашии, Петербурге и Татарстане) предполагает также упорядочение поводов для вызовов «скорой помощи». Как отметил Багненко, в связи с этим необходимо расширить профессиональные стандарты у фельдшера и привлечь к работе в специализированных бригадах сотрудников стационаров – практикующих врачей.

Как заверили в Минздраве, данная мера вовсе не означает, что на какие-то запросы больных можно будет не отвечать: «Классификатор нужен для того, чтобы можно было четко определиться с составом бригады и не терять время на вызов так называемого подкрепления».

«Частная медицина уже давно классифицирует поводы для вызовов, и качество ее услуг выше, чем в муниципальных клиниках, ведь нередко звонят перестраховщики, ипохондрики, люди, которые преувеличивают тяжесть своего состояния и зря отрывают от дел бригаду «скорой помощи», – считает Татьяна Готлиб, старший консультант компании Formatta, несколько лет проработавшая в одном из медучреждений Израиля.

«У нас вызовы сортируются по срочности и специализации, это дает возможность делать более точную диагностику и направить к больному автомобиль нужного профиля, – рассказывает Маринченко. – Во многих городских больницах под маркой того, чтобы как можно быстрее приехать к пациенту, вызывают бригаду любого профиля по любому поводу – например, фельдшерская бригада приезжает на падение с высокого этажа или ДТП, но что она при этом может сделать? В частных клиниках на каждый случай своя бригада – травматологическая реанимация, нейрохирургическая бригада, терапевтическая. И если они могут себе позволить отправить ту же реанимационную бригаду на насморк или больной живот, так как находятся на самообеспечении, то в данном случае речь идет о государственных деньгах».

«Тот же терапевт много лет вел обычный прием и не сталкивался с острыми состояниями», – отмечает Безручко. Экстренная медицина – отдельная область и вопрос в том, насколько удастся доучить людей и подогнать под этот формат работы программу медицинских вузов, обращает внимание он.

«Врачи «скорой помощи» обладают опытом, который нельзя заменить опытом стационарных врачей», – соглашается Готлиб. По ее мнению, целесообразнее было бы укреплять мотивацию врачей догоспитального уровня, улучшать условия их работы, с тем чтобы в «скорую» шли сильные кадры.