Почему вчерашним заключенным не всегда легко найти работу

«Ведомости» поговорили с несколькими женщинами, которые недавно вышли из мест лишения свободы. Первая настоятельно просила не называть ее имя в печати, не указывать город и профессию. В компании не знают о ее судимости, и она считает, что, если это вскроется, ее сразу же уволят. Вторая только вышла из заключения, но не планирует обращаться в компании, у которых есть собственная служба безопасности: уверена, что там сразу выяснят о судимости и откажут в найме. Третья собеседница «Ведомостей» устроилась в Москве диспетчером в компанию, обслуживающую лифты, но вскоре обнаружилось, что у нее судимость по статье 228 УК. После этого работодатель рекомендовал ей написать заявление об увольнении по собственному желанию.

С судимостью непросто найти работу, констатируют опрошенные «Ведомостями» представители НКО, которые помогают освободившимся заключенным. «Мы советуем – если вас спросили, есть ли судимость, ничего не скрывать. Но если не поинтересовались, самим первыми не говорить», – рассказывает Наталья Костина, руководитель благотворительного фонда «Протяни руку». Таким людям часто отказывают в работе на собеседовании или выгоняют вскоре после найма. Другое дело, если человек успел поработать, показать себя хорошо. Костина не знает ни одного случая, когда такого работника выгнали после того, как стало известно о его прошлом.

«Протяни руку» помогает вышедшим на свободу с 2014 г. Обычно «приходится побегать» в поисках работодателей, готовых принять их в штат. Но за последний год, к удивлению Костиной, несколько компаний сами обратились к фонду с просьбой подобрать специалистов. Никогда прежде в истории фонда такого не случалось. В основном инициативу проявляют строительные компании. В колониях обучают по ряду рабочих специальностей, объясняет Костина, хорошо готовят штукатуров и маляров. Также есть спрос со стороны швейных производств – этой работе тоже обучают в колонии. Наконец, продавцов ищут магазины. Компании обратили внимание на осужденных из-за резко обострившегося дефицита кадров, считает Костина. Ее мечта сейчас – наладить сотрудничество с каким-либо из коммерческих сервисов по поиску работы и создать базу компаний, готовых нанимать бывших заключенных.

От Казани до Югры

Интерес к вышедшим на свободу растет, согласны и другие опрошенные «Ведомостями» благотворительные фонды. В казанском Центре социальной реабилитации и адаптации сейчас трудоустроены 120 бывших осужденных, которые живут в общежитии этой НКО. За последний год резко выросло количество запросов от организаций, ищущих рабочие руки. В первую очередь требуются разнорабочие на стройку. Для женщин чаще всего открыты вакансии уборщиц и посудомоек. «Раньше компании нанимали приезжих из Узбекистана, Таджикистана, но их стало меньше. А наша местная молодежь не горит желанием работать на таких профессиях», – рассказывает директор центра Ильнур Сатдинов. Удалось найти работу даже для бывших заключенных с инвалидностью, что раньше было практически нереально. Их взяли на мусорный полигон в Нижнекамске на сортировку мусора.

Не все НКО объясняют интерес компаний дефицитом кадров. Руководитель челябинского фонда «Прикосновение к жизни» Ольга Черепанова подтверждает, что в последний год компании все охотнее берут бывших заключенных на работу. Чаще всего приходят запросы от швейных производств и стройфирм, а еще от клининговых компаний и автомоек. Отношение к людям с судимостью меняется благодаря просветительской работе НКО и государства, считает Черепанова: «Общество наконец-то разглядело в них неплохих работников». Свою роль сыграл и рост числа исправительных центров. Они позволяют заключенным работать в коммерческих компаниях еще до того, как они выйдут на свободу.

Благодаря исправцентрам осужденные привыкают работать, распоряжаться финансами, выстраивать рабочие отношения – и в итоге им легче устроиться на работу после освобождения, рассуждает Черепанова. А с другой стороны, компании на практике убеждаются, что не стоит опасаться таких работников. Один из последних примеров – освободившуюся женщину наняли отделочницей с зарплатой 50 000 руб., что весьма неплохо для региона.

В московском центре «Аврора» тоже наплыв работодателей, рассказали «Ведомостям» в НКО. Большая часть заявок от швейных производств, есть вакансии грузчиков, кладовщиков. Ищут компании и квалифицированные кадры. Например, водителя погрузчика. Часть компаний готова обучать бывших заключенных за свой счет. Например, на вакансию монтажника архитектурной пленки с зарплатой 80 000 руб.

В Сургутский центр «Шаг вперед» тоже стали чаще обращаться компании, которым нужны работники. Руководитель центра Наталья Прокошева связывает это с ростом информированности об организации: «Мы занялись повышением узнаваемости бренда центра. Мы стали участвовать в конкурсах, форумах, о нас стали чаще писать – и больше компаний обращаются к нам». В первую очередь ищут работников стройкомпании и автомойки, есть заявки с лесопаркового хозяйства, занимающегося благоустройством города, мясокомбината, хлебзавода, управляющих компаний ЖКХ и даже от нефтяной компании «Лукойл». Найти работу женщине значительно труднее, чем мужчине, из-за разницы в физических нагрузках. Женщин центр нередко устраивает на работу дворниками, парикмахерами.

Прокошева говорит, что в колониях дают хорошее профобразование по ряду специальностей, от повара до штукатура. Предубеждение против бывших заключенных не оправданно. Они готовы добросовестно работать, потому что понимают: надо выстраивать жизнь заново, нужно зацепиться хоть где-то, чтобы потом развиваться. Случаи, когда человек срывался и его увольняли, в ее практике единичны. За шесть лет центр помог найти работу 180 бывшим осужденным. Только шестеро из них снова попали за решетку. Один из них сейчас находится под следствием, хотя до этого два года проработал в самом фонде «Шаг вперед». «Все было хорошо, но тяга к спиртному сделала свое дело, – рассказывает Прокошева. – Но мы не отказались от найма освободившихся: это был не единственный подобный работник и остальные зарекомендовали себя хорошо. Сейчас вместо него работает женщина, имевшая в прошлом судимость».

Ложка дегтя

«Со стороны бизнеса не наблюдаю роста интереса к освободившимся, – категоричен руководитель социального холдинга «Ремар» из Самары Александр Березовский. – Бизнесмены понимают, что это люди из группы риска, к которым нужен особый подход, и очень небольшой процент предпринимателей готов к нему».

«Человек, который годы напролет вел антисоциальную жизнь, а потом еще много лет отсидел, выйдя за ворота тюрьмы, не становится каким-то другим в сущности, – считает Березовский. – Такой человек в большей мере подвержен дополнительным стрессам, впадению в состояние фрустрации из-за того, что вроде бы пытается вести социально приемлемый образ жизни, а получается плохо».

«Ремар» предлагает освободившимся пройди курс социальной адаптации в реабилитационном центре, после которого оказывается содействие в трудоустройстве. У «Ремара» есть пул дружественных компаний, часть из которых основана выпускниками реабилитационных центров. Они понимают, как работать с таким контингентом, поясняет Березовский. Коммуникация «равный с равным» в этом случае незаменимый адаптивный механизм. О том, что работа НКО не заканчивается на трудоустройстве, говорит и Черепанова из «Прикосновения к жизни»: «Часто мы выступаем в роли сурдопереводчика между обществом и бывшими заключенными».

В казанском Центре социальной реабилитации и адаптации согласны, что с частью освободившихся могут возникнуть проблемы. Например, из-за пристрастия к алкоголю. Но большинство работников искренне хочет нормально жить и работать, рассказывает сотрудник центра Асхат Иванов. В основном им предлагают низкоквалифицированный труд.

«Но толковых людей везде не хватает, поэтому такие сразу делают карьеру», – говорит он и приводит в пример тех, кто вырос с разнорабочего до бригадира, или девушку, которая устроилась уборщицей в кафе, а сейчас она там помощник администратора.

Чиновник в помощь

Бывшие заключенные ищут работу и через государственные службы занятости. За первые шесть месяцев этого года удалось найти работу для 41,1% обратившихся, сообщал ТАСС со ссылкой на замруководителя Федеральной службы по труду и занятости Яна Талбацкого. Это больше, чем в прошлом году: за весь 2022 год чиновники смогли трудоустроить 37,3% обратившихся к ним бывших заключенных. Правда, за помощью к госслужбе обращается не так много вышедших из мест заключения. В первом полугодии 2023 г. искать таким образом работу решили 7789 человек, а за весь прошлый год – 15 299. Ежегодно на свободу выходит около 200 000 человек, говорил в январе этого года замминистра юстиции РФ Андрей Логинов на расширенном заседании комитета Совфеда по социальной политике.

Службы занятости не могут похвастаться высокими показателями, даже когда речь не о заключенных, говорит профессор Финансового университета при правительстве Александр Сафонов, соавтор статьи «Формирование источников резервной рабочей силы из числа осужденных лиц» (вышла в июне в журнале «Социально-трудовые исследования» ВНИИ труда). Службы занятости, как правило, предлагают низкоквалифицированную работу с низкой оплатой. На нее не каждый готов согласиться, тем более недавно освободившийся человек, который, по сути, начинает жизнь заново и нуждается в средствах: ему надо найти жилье, купить одежду, наладить быт.

Значительное количество вакансий попросту не доходит до служб занятости. По закону работодатели обязаны ежемесячно предоставлять информацию о свободных рабочих местах. Но компании предпочитают самостоятельно искать кадры, в чем легко убедиться, сравнив количество объявлений на государственном портале «Работа России» и в сервисах вроде hh.ru или SuperJob.

В случае заключенных поиски осложняются несколькими факторами, продолжает Сафонов. Это потеря квалификации за время отбывания наказания. Это проблема десоциализации: эти люди жили там, где другие правила общения с коллегами и начальством. «Например, сотрудничество с администрацией, с руководителем в этих местах не приветствуется», – говорит Сафонов. И, конечно же, многие компании не горят желанием нанимать осужденных из опасений, что те возьмутся за старое.

«Мы в какой-то момент выяснили, что осужденные попросту не знают обо всех услугах, которые предоставляют центры занятости», – говорит Черепанова из челябинского «Прикосновения к жизни». Сейчас сотрудники ее центра вместе со специалистами центра занятости ездят по колониям с трехдневными ознакомительными занятиями. Березовский из «Ремара» считает, что существует дефицит узких специалистов в социальной службе, которые способны эффективно работать с вышедшими на свободу людьми.

Что такое имейл?

Прокошева из сургутского «Шага вперед» уверяет, что главная трудность для вышедших на свободу – бюрократия. В НКО достаточно обратиться лично. Для регистрации же службе занятости в целях поиска подходящей работы потребуется наличие подтвержденной учетной записи на портале «Госуслуги». Для многих это непонятная и психологически сложная задача.

«Я как-то месяц пробыла в больнице – и то мне непривычно было потом выйти на оживленную улицу, – говорит Прокошева. – А тут человек годами жил в специфичной обстановке. Ему морально трудно прийти в МФЦ. Более того, не у всех есть не то что смартфоны, у них нет даже простых кнопочных телефонов. Хорошо, если на воле у них остались друзья или родственники, готовые помочь. А если нет?»

Костина из «Протяни руку» вспоминает, как объясняла заключенным, что такое электронная почта или банковские приложения для мобильных: люди попали за решетку еще до того, как в их населенном пункте эти технологии получили широкое распространение. Жалуются на бюрократию и компании. Если у них несколько юрлиц, то для подачи вакансий в центр занятости для каждого приходится собирать пакет документов. Если нужен один-два сотрудника, такие хлопоты не оправданны.

Забюрократизирован и поиск работы, продолжает Прокошева. Одна из подопечных «Шага вперед» пыталась устроиться на работу через центр занятости. Ей давали направления с учетом ее высшего образования – экономического. Но при том что женщина отбывала наказание за мошенничество, все компании отказывали ей сразу же. В итоге «Шагу вперед» пришлось просить центр занятости предложить ей профессию не по специальности: женщина была согласна на любой труд. Работу удалось найти.

Впрочем, нынешний дефицит кадров приводит к тому, что шансы появляются и у таких людей. Костина из «Протяни руку» рассказывает об удивившем ее случае. Женщина была осуждена по экономической статье – и сумела устроиться в финансовый отдел одной из компаний, пройдя три этапа собеседований. Причем в компании с самого начала знали о ее прошлом. Она выдержала испытательный срок и продолжает работать, зарекомендовав себя грамотным специалистом.

Незаконный отказ

Федеральное законодательство действительно устанавливает ограничения на использование труда граждан, имеющих или имевших судимость, в определенных сферах. Такие ограничения предусмотрены, например, для занятия педагогической деятельностью, работы в такси, в ведомственной охране, в должностях специалистов авиационного персонала и в службах авиационной безопасности, работы, связанной с обеспечением транспортной безопасности, безопасности объектов топливно-энергетического комплекса и т. д.

Однако для случаев, когда закон подобных запретов не устанавливает, отказ гражданам в трудоустройстве по мотиву наличия у них судимости является незаконным. Получив такой отказ, соискатель может обратиться в суд и добиваться компенсации морального вреда.

Статья 3 Трудового кодекса постулирует равенство возможностей граждан в реализации трудовых прав. Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах в зависимости от обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника. В свою очередь, статья 64 ТК РФ устанавливает запрет на необоснованный отказ в приеме на работу, а также предусматривает, что какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав в зависимости от обстоятельств, не связанных с деловыми качествами, не допускается за исключением случаев, в которых право или обязанность устанавливать такие ограничения или преимущества предусмотрены федеральными законами.

Сейчас в целом ряде регионов лица, освобожденные из учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, отнесены к категориям граждан, испытывающих трудности в поиске работы, для которых предусмотрено квотирование рабочих мест. То есть работодатели должны выделять определенную долю рабочих мест специально для трудоустройства таких граждан. Подобные гарантии для вышедших на свободу предусмотрены, например, в Московской, Тамбовской, Тверской и Пензенской областях, Краснодарском, Приморском и Камчатском крае, Республике Крым.

В подготовке статьи участвовал Павел Сутулин