RRR: рядом ревет революция

1920 год, Индия под британским господством. Проезжая через лес в Адилабаде, англичане похищают девчушку из дравидийского племени гондов – непонятно зачем, видимо просто от безнаказанности. Из глубины джунглей на поиски девочки выдвигается могучий защитник племени Комарам Бхим (Рама Рао-мл., известный поклонникам Толливуда по фильмам «Бадшах» и «Мужество»), способный голыми руками убить огромного, грубо нарисованного на компьютере тигра.

Не дремлет и британская полиция, ее служитель – Рама Раджу (Рам Чаран, известный по фильмам «Великий воин» и «Суперполицейский») берется поймать и обезвредить Бхима. Волею случая мужчины встречаются и, не зная, что один из них сыщик, а другой – мятежник, начинают дружить: под музыку бродить по полям и, хохоча, кататься на мотоцикле. Звучащая за кадром песня восхищается дружбой героев, но и предрекает ей суровые испытания, когда правда наконец откроется.

Комарам Бхим и Ситарама Раджу – реальные исторические персонажи, революционеры, боровшиеся против британских колониальных властей. Первый действительно был одним из лидеров племени гондов. Второй и вправду любил девушку Ситу и грабил полицейские участки, чтобы добывать огнестрельное оружие для своих партизанских кампаний. Но история, которую рассказывает режиссер Кодури Срисайла Шри Раджамули (известен как С. С. Раджамули, до этого снявший «Бабухали: Начало» и «Бабухали: Рождение легенды», входящие вместе с RRR в пятерку самых кассовых фильмов Индии), конечно, полностью вымышленная.

На самом деле Бхим и Рама не были друзьями и даже не были знакомы. Не спасали вместе девочку и не разносили в щепки резиденцию британского губернатора. Можно сказать, что режиссер Раджамули создает кинокомикс об исторических, но легендаризированных персонажах. Фантастической трактовке образов способствует и то, что оба персонажа, хоть и жили сравнительно недавно, быстро стали в Индии частью фольклора: их подвиги были воспеты в песнях и преданиях, а Бхим и вовсе приобрел статус божества в культуре гондов.

Прямолинейные сюжетные ходы, лобовые приемы, топорно сделанная компьютерная графика. Монтажные переходы нередко сопровождаются клиповым «вжух-вжух», удары озвучены смачными «хрясь-хрясь». Сломанные кости тут быстро срастаются, а если благородных героев разозлить, те, сверкая глазами от праведного гнева, способны поднимать любые тяжести и швырять их на любые расстояния. А еще тут, как и положено в попсовом индийском кино, поют и порой даже танцуют. Разумеется, это кич, да еще какой.

Глупо, нелепо? Еще бы. Однако ж глаз не оторвать. И пока разинув рот наблюдаешь, как герой в одиночку виртуозно избивает многотысячную толпу или с сидящим на шее раненным другом делает головокружительное сальто, в голове постоянно возникает вопрос: а что, так можно было? Наплевав на логику и композиционную стройность, просто убрать из повествования все скучное и оставить только динамичное и остросюжетное. Ради эффектных трюков без остатка пожертвовать законами физики и требованиями правдоподобия, потому что, в самом деле, ну кому они нужны. А если вдруг возникнет необходимость показать переживания героев, то не заставлять актеров утомительно играть всякую «психологию», а просто дать нужную информацию в закадровой песне в то время, как на экране будет происходить что-то более увлекательное. Так правда, что ли, было можно? Что ж вы, блин, молчали?

Над художественными приемами индийского кича принято смеяться, и режиссер Раджамули готов повеселиться вместе со зрителем. Он снимает, в общем, комедию, и сам, понятное дело, иронизирует над своими кинематографическими средствами выражения. Но содержание его фильма при этом парадоксально остается вполне серьезным. Такую диалектику ироничной формы и серьезного, высокого пафоса можно увидеть у Серджио Леоне, у позднего Тарантино – и вот, есть она и у Раджамули.

Сам режиссер говорит, что на идею фильма повлияла картина «Дневники мотоциклиста», рассказывающая о становлении революционера Че Гевары, и, кажется, он не шутит. В RRR действительно можно увидеть влияние фильмов о повстанцах и революционных движениях – местами проглядывает «Пуля для генерала» Дамиано Дамиани, а кое-где в массовых сценах, пожалуй, и «Стачка» Сергея Эйзенштейна.

И здесь мы приходим к главному. Страсть к эффектным преувеличениям, нарратив, сотканный из готовых сюжетных шаблонов, сермяжная простота средств выражения – многие черты кича роднят его с народным героическим эпосом, и Раджамули понял это родство. Чем дальше, тем отчетливее в его картине сквозь эстетику попсового индийского кино проступает настоящий героический эпос об освободительной борьбе, в котором все кич-приемы получают оправдание и приобретают новый смысл.

Нарушение героями законов физики в этом контексте превращается в визуализацию гипербол, традиционных при изображении эпических богатырей. Которые, как известно, кулаком направо махнут – ляжет врагов улица, налево махнут – переулочек. Которые, разбежавшись, прыгают и взмывают выше дерева стоячего, ниже облака ходячего. А разбив спесивое племя басурманское, закатывают пир на весь мир и зажигательно отплясывают на титрах под песню про борьбу за свободу. И хоть фильм идет три часа, хочется – крайне редкий случай, – чтобы титры подольше не заканчивались.