РКС попросил Хинштейна оценить литературу на предмет отрицания семейных ценностей

Российский книжный союз (РКС, объединяет крупнейшие российские издательства) обратился к главе комитета по информационной политике, информтехнологиям и связи Госдумы Александру Хинштейну с просьбой пояснить, на какие литературные произведения могут распространиться законодательные нововведения, предполагающие запрет распространения информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения. Письмо было направлено 14 октября, «Ведомости» ознакомились с его копией. Подлинность документа подтвердила «Ведомостям» исполнительный директор РКС Елена Старостина.

Внесенный в июле в Госдуму группой депутатов законопроект предлагает расширить запрет на распространение информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения и отрицающей семейные ценности, на россиян любого возраста.

Сейчас подобные ограничения действуют только на информацию, направленную на несовершеннолетних. Авторы законопроекта – глава комитета по делам семьи, женщин и детей Нина Останина (КПРФ), депутат-коммунист Алексей Корниенко, справороссы Яна Лантратова и Николай Бурляев, Алексей Журавлев из фракции ЛДПР. Изменения планируется, в частности, внести в ст. 10 закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации». Сейчас данная статья ограничивает распространение информации, направленной на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды. За ее нарушение предусмотрена как административная, так и уголовная ответственность. Законопроект пока не выносился на пленарное заседание, но против такой редакции ранее уже выступили Хинштейн и представители «Единой России». Правительство пока не давало свое заключение на инициативу.

Ввиду потенциально широкого спектра действия законопроекта издатели не в силах самостоятельно оценить и исключить наименования книг, которые могут его нарушить, указано в обращении РКС.

«Просим по возможности пояснить, являются ли представленные в следующих произведениях, включая классические и входящие в перечень школьной программы, сюжеты пропагандой отрицания семейных ценностей», – говорится в письме союза к Хинштейну.

Всего в письме приведено 29 литературных произведений, они разделены на 11 направлений, которые потенциально могут содержать в себе то или иное нарушение. В частности, РКС уточняет у Хинштейна, можно ли трактовать как пропаганду сексуального насилия сцены и диалоги героев, содержащиеся в таких произведениях, как «Тихий Дон» Михаила Шолохова, «Заводной апельсин» Энтони Бёрджесса, «Галя Ганская» и «Таня» Ивана Бунина. Или, к примеру, классифицировать как доведение до самоубийства сюжет «Ромео и Джульетты» Уильяма Шекспира. А также содержит ли в себе признаки оскорбления чувств верующих роман «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, пропагандируют ли педофилию и совращение несовершеннолетних такие произведения, как «Бесы» Федора Достоевского, «Лолита» Владимира Набокова, а наркоманию – «Морфий» Михаила Булгакова. Популяризирует ли такие темы, как бродяжничество, книга «Дядя Федор, пес и кот» Эдуарда Успенского, жестокое обращение с животными – «Илиада» Гомера, «Осиная фабрика» Иэна Бэнкса, а нетрадиционные сексуальные отношения – роман «Обломов» Ивана Гончарова и стихотворение «На совете» Федора Сологуба.

Хинштейн сообщил «Ведомостям», что пока не получал обращения РКС.

Закон, ограничивающий распространение информации о нетрадиционных сексуальных отношениях среди детей, имел одну важную поправку – он не распространялся на объекты, которые составляют значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, говорит управляющий партнер Коллегии медиаюристов Федор Кравченко. В данном законопроекте, обращает внимание он, такой оговорки нет, что делает беспокойство РКС более чем обоснованным.

Предлагаемые депутатами изменения законодательства имеют довольно широкую трактовку, соглашается с мнением книгоиздателей Владимир Энтин, адвокат межтерриториальной коллегии адвокатов «Клишин и партнеры». По его словам, сейчас в российском законодательстве нет четкого определения того, что является пропагандой, и нередко ее трактуют как любое распространение информации.

«Как результат, – говорит он, – потенциально нарушителями в случае, если законопроект будет принят, может быть признан довольно широкий круг лиц: начиная с издателей указанных книг, заканчивая школьным учителем, решившим в рамках изучения того или иного произведения из школьной программы процитировать его отрывок».

Как считает Энтин, в ситуации, когда создается механизм, предполагающий наступление административной и уголовной ответственности, необходимы очень четкие критерии, сформулированные либо в нормативных актах, либо через конкретный перечень книг, издание и распространение которых запрещено. Хотя, как отмечает эксперт, запрет на издание книг – избыточная в данном случае мера и действующих ограничений в виде маркировки 18+ сегодня вполне достаточно: «Взрослый человек вполне способен принять решение о том, какой контент ему потреблять».

За последние 10 лет суды так и не научились нормально работать с ненаучными и крайне неточными терминами «традиционный», «семейная ценность» и т. д., которыми изобилует законопроект, добавляет в свою очередь Кравченко. Суды, по его словам, иногда назначают комплексные научные экспертизы, проводимые искусствоведами, психологами, лингвистами и другими специалистами.

«Но эксперты дают противоречивые оценки, и регулярно получается так, что выводы двух заключений, полученных процессуальными оппонентами, взаимно исключают друг друга. В этой ситуации суды склонны соглашаться с госорганами, которые пытаются что-то запретить или кого-то оштрафовать», – резюмировал Кравченко.