Яна Вагнер: «Эпидемия» гораздо остросюжетнее и громче моего «Вонгозера»

Яна Вагнер, один из самых ярких авторов современной российской прозы, легко меняет жанры. Ее дебютная дилогия «Вонгозеро» и «Живые люди» (по мотивам первой части цикла снят первый сезон сериала «Эпидемия» 2019 г.) – это постапокалиптический триллер о вспышке неизвестной болезни. «Кто не спрятался» – герметичный детектив в духе «Десяти негритят» Агаты Кристи.

Наконец, «Тоннель» будет романом-катастрофой – книга должна выйти до конца года в «Редакции Елены Шубиной» (РЕШ; импринт холдинга «Эксмо-АСТ»). Там же был опубликован и ее третий роман (продано уже 63 000 экземпляров) и переизданы первых два: «Вонгозеро» разошлось тиражом в 46 000, «Живые люди» – 45 000. Все ее книги переведены на иностранные языки. Так, «Вонгозеро» вышло уже в 17 странах – этим летом список пополнили США.

В интервью «Ведомостям» писательница рассказала о грядущей новинке, о своих отношениях с сериалом «Эпидемия», который похвалил Стивен Кинг, о французских читателях, а также о том, благодаря какому «дурацкому» фильму появился ее самый известный роман.

«У русской литературы какая-то странная карма»

какие-то сложности? – Объяснение очень простое: я до сих пор не закончила книгу. Я вообще, к сожалению, пишу очень медленно, а с «Тоннелем» побила даже собственные рекорды (предыдущий роман автора – «Кто не спрятался», вышедший в 2017 г., – писался 4,5 года. – «Ведомости»). Может, и потому еще, что задача оказалась труднее, чем я думала. С одной стороны, что сложного – описать одни сутки, но в «Тоннеле» много разных персонажей и разных голосов, и им всем вдруг захотелось высказаться. В общем, хороший урок мне на будущее – не переоценивать свои возможности и быть скромнее.

– Конечно, со времен «Вонгозера» все очень изменилось. Я пишу все дольше и дольше и давно уже недописанное почти никому не показываю. Но «Вонгозеро» писалось легко и быстро, можно сказать – не всерьез, и по этой легкости я сегодня скучаю.

– Как часто бывает, «Тоннель» сначала задумывался как сценарий. Это вечная амбиция писателей – написать что-нибудь для кино, и обычно так все и заканчивается: сценарий у писателя никто не берет, и тогда он пишет книгу, которую потом в сценарий превращают другие люди. И часто совсем иначе, чем ему представлялось. Но в общем я рада – уж по крайней мере в книге я сделала все так, как хотела, в кино у меня такой возможности точно бы не было.

– Как ни странно, «Тоннель» и правда получился довольно метафоричным во многих смыслах, и местами это меня даже напугало, пожалуй. У русской литературы какая-то странная карма все-таки: садишься писать вроде бы жанровую развлекательную историю, а выходит опять «Кто виноват?» и «Что делать?». Причем ответа, как всегда, не существует. Но, во всяком случае, с герметичными историями я точно к четвертой книге уже наигралась, так что в пятой займусь чем-нибудь новым.

– Ну вот «Тоннель», да и «Кто не спрятался» в каком-то смысле и правда похожи на пьесы, хотя в случае с «Тоннелем» актеров для сцены было бы все-таки многовато. Я этот способ рассказывать истории и правда очень люблю, думаю, это заметно. Но в кино и театре у меня скорее другие примеры – «Кошка на раскаленной крыше», «Кто боится Вирджинии Вулф?», «Вечерний экспресс «Сансет Лимитед» по Кормаку Маккарти. И еще тот прекрасный фильм «Сыщик» с Майклом Кейном и Джудом Лоу, где они вообще только вдвоем в кадре.

– Нет-нет, я большой поклонник жанровой литературы, просто она, как и всякая другая, бывает очень разного качества. И лучшая все-таки умеет совмещать жанровую увлекательность со сложностью исполнения. Из детективщиков я очень люблю Тану Френч, например, а уж Стругацкие и вовсе одни из любимейших моих писателей. Да и Михаила Афанасьевича Булгакова (он тоже есть на моей «полке») реалистом назвать сложно.

Я бы сказала, что у нас эта граница между условной «серьезной» литературой и жанровой начала, к счастью, снова наконец размываться. Можно ли назвать Линор Горалик, Лору Белоиван, Татьяну Замировскую или Ксению Буржскую, например, с ее антиутопией «Пути сообщения» фантастами? Наверное, можно – только зачем? Они просто отличные писатели. Мне поэтому очень нравится английское определение fiction (англ. «вымысел», «фантазия»), которое вообще-то всю литературу определяет в равной степени. Так что делить ее на разные жанры и одни читать, а другие – нет, по-моему, только лишать себя удовольствия.

«Успех или неуспех книги – вещь необъяснимая»

– Да, я уже вспомнила наконец. Это были «Носители» (триллер 2009 г. братьев Алекса и Давида Пасторов с Крисом Пайном в главной роли. – «Ведомости»). Фильм довольно дурацкий, кстати, там герои убегают от вируса на машинах через полстраны, только по Америке.

– Нет, мне было так же страшно, как и всем остальным. И параллели с «Вонгозером», которые тогда появились по единственной причине – как раз вышло переиздание и громкая экранизация, – скорее только испортили мои отношения с книжкой. Я и до того не считала «Вонгозеро» какой-то особенной творческой удачей, это и правда во всех смыслах дебютный роман. Шумиха, которая вокруг него началась в 2020 г., с самой книгой была почти не связана, конечно. И только еще сильнее все отравила. Мне моя третья книжка, например, пока нравится гораздо больше. А сильнее всего – четвертая, которую я пишу сейчас, но и это, скорее всего, продлится недолго.

– Да, Стивен Кинг – великий. И представить, что вот он сидит на диване и смотрит фильм по моей книжке, я до сих пор не могу, конечно. И пускай он и не слышал наверняка про книжку, а просто фильм посмотрел, этого вполне достаточно уже.

– Ну, во всяком случае, права на экранизацию всех остальных моих романов тут же раскупили, включая даже неоконченный «Тоннель». Хотя фильмов, как видите, пока не появилось, и вовсе не факт, что они появятся в ближайшее время. Русское кино очень долго запрягает и не всегда едет. Но тут я уже фаталист, в случае с «Вонгозером» тоже прошло лет семь. Годами с нетерпением ждать премьеры – только нервы себе портить.

И конечно, у романа «Вонгозеро» появилась новая аудитория и дома, и за границей. Тиражи, разумеется, выросли, несколько переводов новых вышло, несколько переизданий даже – в Польше и Великобритании. В этом смысле экранизации, особенно такие громкие, всегда книге только на пользу.

– На сегодняшний день «Вонгозеро» вышло уже в 17 странах. Тиражи везде разные очень. Где-то книжка совсем незаметно прошла – в Швеции. А в Литве, например, и Польше, наоборот, допечатывали. Тут, конечно, сразу надо сказать, что стартовый тираж иностранного автора, если он не Стивен Кинг или Джонатан Франзен, всегда осторожный, как и у нас, – несколько тысяч экземпляров. И так же, как и у нас, редкой книге выпадает удача вырваться за пределы этого первого тиража. Где-то у «Вонгозера» получилось, где-то – нет. Точных цифр я не знаю, но до международного бестселлера ему в любом случае далеко.

– Вот во Франции действительно особая история, там как-то сразу все легко получилось. Мой французский издатель выпустил все три моих романа подряд, пулеметом, с интервалом в год. «Кто не спрятался» начали переводить на следующий день после того, как я закончила рукопись, – он даже вышел во Франции раньше, чем дома. А потом их там переиздали в мягких обложках, которые продаются на вокзалах и в аэропортах, и сейчас даже собираются допечатывать. Так что и тиражи, пожалуй, с русскими вполне сопоставимы. Но, справедливости ради, я не одна такая везучая, французы вообще любят русские книги, и почти все наши современные авторы на французский переведены. Мы хорошо совместимы, у нас какая-то взаимная химия. Ну и переводчица у меня потрясающая (Рафаэлла Паш – также перевела на французский «Дом, в котором» Мариам Петросян и три книги Анны Старобинец. – «Ведомости»). Кто знает, вдруг ее перевод просто лучше оригинала.

– Да, они тоже переведены, но меньше. Во Франции и Литве все три моих романа вышли, например, а в Чехии, Словении, Латвии и Эстонии – по два. Может быть, с «Тоннелем» как-то иначе получится, но может, и нет. Загадывать нельзя, бесполезно, и я не буду. Успех или неуспех книги – вещь странная и необъяснимая. Ну и в первую очередь я, конечно, хотела бы, чтобы «Тоннель» дома прочитали, я писала его для нас.

– В Америке «Вонгозеро» вышло впервые, предыдущие два англоязычных издания были в Великобритании. И первое, к слову, не очень-то выстрелило – помню, как на английском Amazon полгода пылился один последний экземпляр, и я думала уже сама его купить, чтоб ему не было одиноко. У второго получше сложилась судьба – его даже выбрали книгой года Financial Times и переиздали в мягкой обложке, но, как я уже сказала, до настоящего бестселлера ему далеко. Как «Вонгозеро» примут в Америке, пока не знаю, всего три недели прошло. Я и книжку эту свою давно не люблю, но всегда очень радуюсь – и Стивену Кингу, который дома на диване смотрит по ней кино, и последнему экземпляру на Amazon, и монгольскому изданию «Нуурыг зорьсон нь» на кириллице – это все поражает меня одинаково. И надеюсь, не перестанет.

– Мне приятно, что вы так думаете, честное слово, и на самом деле грех жаловаться. Моему дебютному роману очень повезло, и за 12 лет с ним случилось много хорошего: дома его прочитали более или менее все поклонники жанра, переводили в разных странах, даже сериал по нему сняли. Это все скорее такое стечение обстоятельств случайное и удача.

«Мои отношения с «Вонгозером» закончились в 2020-м»

– «Кто не спрятался» пока повторяет судьбу «Вонгозера» – лет, наверное, пять он был в разработке, было несколько попыток написать сценарий (и моя в том числе), но потом все затихло. Так бывает чаще, чем наоборот. Спустя время, возможно, что-то снова начнет происходить, придут новые продюсеры и сценаристы, а возможно, и нет. Я теперь ученая и переживаю о том, на что могу повлиять. Остальное пусть будет приятным сюрпризом.

– Да, и с «Тоннелем» та же история – права куплены четыре года назад, но сценария еще нет, насколько я знаю (имя продюсера и состав творческой группы пока не раскрываются. – «Ведомости»). Это чуть ли не самое сложное оказалось – хороший сценарий, и попытки успехом пока не увенчались. А с другой стороны, и роман я тоже еще не закончила, так что здесь мы по крайней мере квиты.

– Да, конечно, «Живые люди» – неотъемлемая часть «Вонгозера», и права купили пакетом. Но и первый сезон уже слишком ушел от оригинала (китайцы на снегоходах!), так что для второго книжка просто не пригодилась.

– Я читала сценарий и действительно поначалу много всего предлагала, но потом успокоилась. Стало ясно, что продюсеры делают другую историю, «Эпидемия» гораздо остросюжетнее и громче моего «Вонгозера». И есть два варианта – заламывать руки и ревновать или постараться получить удовольствие. Какие-то мелкие мои предложения и правда, вероятно, вошли, но касались они скорее драматургии, а китайские снегоходы в Карелию приехали все равно. Да, на скорости выпало много дорогих мне тогда вещей, но прошло еще года четыре, и они мне тоже теперь не дороги. А смотрите зато, какой яркий получился сериал и актеры прекрасные.

– Нет, второй сезон я уже не смотрела. Трудно объяснить почему. Видимо, мои отношения с «Вонгозером» закончились в 2020-м, мне и про книжку говорить уже стало не интересно, это больше не моя история. К счастью, в этом смысле писатели – люди довольно ветреные, каждый следующий роман у них – как новая женщина и о прошлых думать не хочется.

– Мир кино, когда с ним соприкоснешься, действительно оставляет сильные впечатления, но профессии героев в «Кто не спрятался» я выбрала совершенно случайно. Можно было их музыкантами сделать, журналистами или топ-менеджерами «Яндекса». Для истории это бы значения не имело. Там скорее важен их возраст, среда, социальные роли. Я про своих ровесников написала, рожденных в СССР, – тех, кому в 1990-е было 20. Их какой-то французский критик назвал «новой русской буржуазией», но и это определение скорее комичное, а книжка довольно горькая получилась.

– Прототипов у нее не было, с этим миром я не настолько знакома, потому-то он в романе и присутствует очень условно. Знаменитой актрисой ее просто удобно было сделать, потому что она талантливый манипулятор, харизматик, нарцисс. Люди этого типа вообще опасны, а сделай из такого человека звезду экрана – и масштаб разрушений возрастает в разы.

– Да, конечно, хотя тоннель в романе в первую очередь скорее метафора, и все же эта метафора материальная, из бетона, и довольно сложно устроенная, пришлось изучать. Правда, я все равно там напозволяла себе некоторых допущений – запираю же я их в конце концов в этом тоннеле на сутки, а в реальности это, хочется верить, все-таки невозможно.