«Преступления будущего»: перформанс – это новый рэп

Все эпидемии побеждены, физическая боль знакома единицам. Сол Тенсер (Вигго Мортенсен из «Зеленой книги» и «Властелина колец») ночным страданиям немного рад – они сигнализируют, что внутри него вызревает нечто. Даже в этой фантастической версии будущего радость материнства известна лишь женщинам. Сол – художник и может творить только искусство. Пикассо нового времени, он не рисует картины, а «выращивает» органы, науке до сих пор не известные. Под восхищенные взгляды толпы их вырезает и помещает в заспиртованную колбу ассистентка по имени Каприс (Леа Сейду из бондианы и «Жизни Адель»). Перформансы – это новый рэп и новый TitTok. Благодаря Солу и Каприс все хотят быть перформерами.

Все же как же порой приятно встретить старое, знакомое. «Преступления будущего» – не только первый фильм Дэвида Кроненберга за восемь лет, но и первый в новом веке его фирменный боди-хоррор – про мутации и прочие приключения тела. После «Экзистенции» (1999 г.) «барон крови» снимал исключительно реалистическое кино – хорошее, иногда кровавое, иногда про русскую мафию (за роль Коли с наколками в «Пороке на экспорт» Мортенсен получил первую номинацию на «Оскара»). А тем временем подрастала молодая шпана. Год назад главный приз Каннов взяла Жюлия Дюкурно с «Титаном», где девица беременеет от машины. Кроненбергу же, как обычно, с наградами не везет – его новый боди-хоррор каннское жюри этого года оставило без призов.

Сюжет открыт к самым разным интерпретациям. Самая очевидная – «артистическая»: мол, это рефлексия о художнике как агенте прогресса. Сол Тенсер страдает так называемым синдромом ускоренной эволюции – своего рода формой «креативного» рака. Каждый новый орган в теории может погубить весь организм, поэтому его удаление есть жизненная необходимость. В искусство эта процедура превращается не только в силу публичности. Мучительные ночи художник проводит в биомеханической «колыбели», которая купирует боль и позволяет бессознательными импульсами, во сне хоть как-то управлять формированием «опухоли». Более прозрачной буквализированной метафоры творческого процесса сложно придумать.

Сол задает тренды. Ему подражает богема – наращивая уши и вырезая псевдожабры на лице. Другие «мутанты», следуя его примеру, тихо избавляются от новообразований. За маргиналами, адептами «внутренней красоты», которые свои эволюционные приобретения берегут, охотится новая полиция нравов – государство всерьез опасается, что мутации закрепятся генетически и вскоре человека «в классическом смысле слова» не станет. Наконец, благодаря Солу вокруг законопослушных «мутантов» образовался новый сегмент экономики. Для них производят не только «колыбели», но и жуткие «живые» стулья для завтрака, способствующие пищеварению, а также особую еду. Сол и ему подобные иначе не могут ни спать, ни есть.

Про секс и нечего говорить, но его, кажется, «отменили» даже «обычные» люди. Его заменило легкое членовредительство вроде неглубоких порезов скальпелем. Или не легкое (напомним, «старой» боли больше нет и никакие инфекции уже не опасны). «Хирургия – это новый секс», – точно сформулирует поклонница Сола (Кристен Стюарт из «Сумерек»). Легкое равновесие нарушит появление еще одной силы – подпольной группировки, которая вот-вот выйдет в паблик с призывом перейти на некую «новую» еду. Никакой особенной дичи они не предлагают – на фоне всех произошедших перемен, – однако именно в них власти и крупный бизнес увидят главную угрозу. И Сол поневоле окажется в эпицентре войны.

Лучшие фильмы Кроненберга с трудом поддаются краткому пересказу. Не только потому, что почти невозможно воспроизвести его кэмповую интонацию (никогда не понятно, где заканчивается гротеск и начинается пафос), – он, как мало кто сегодня, умеет спрессовать в два часа экранного времени то, что в бумажном формате потребовало бы сотен страниц не самого демократичного текста. «Преступления будущего» неторопливы исключительно потому, что не позволяют себе ни одной проходной сцены. Каждая фраза значит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Не сказать, что в фильме вовсе отсутствует психология – но Кроненбергу идеи явно важнее персонажей, которые их озвучивают в кадре.

Хоррора как такового тут нет совсем – ярлык сохранен по инерции. Кроненберг уже в 1990-е (в той же «Экзистенции») не пугал и не особенно шокировал. Конечно, зритель давно ужасами закален, но режиссеру с годами явно все интереснее будить мысль, а не тошноту. «Преступления будущего» можно назвать прекрасным философским триллером с чисто интеллектуальной интригой. Детективная линия тоже прилагается, однако имя главного злодея известно заранее. Даже вынесено в заглавие: будущее проникает в настоящее и кровавыми методами расчищает себе дорогу. Все герои или его соучастники, или противники. Финал также можно безбоязненно раскрыть сразу. Будущее победит, и это закономерно лучший исход из возможных.