Минфин объявил войну России?
К лету 1999 г. стабилизация поставила страну перед выбором: либо начать наконец развивать экономику, либо вернуться на проторенный путь исключительно фискальной политики, год назад поставившей страну на край пропасти.
Проект бюджета 2000 г. доказывает: Минфин уверенно выбрал второй путь. Вероятно, это единственная в России группа людей, которая не извлекла из последних лет совсем никаких уроков. Главная цель бюджета безыскусна: максимальный первичный профицит, то есть тотальная экономия ради роста внешних выплат. Это удушение всей экономической жизни России ради пополнения кошелька внешних кредиторов. Преследуя эту традиционную задачу, Минфин построил бюджет исходя из максимально благоприятного предположения, что улучшение конъюнктуры, наблюдающееся в первой половине 1999 г., продолжится и в 2000 г.
Эта экстраполяция не основана ни на чем. Важнейшие факторы улучшения внутренней конъюнктуры - последствия девальвации - в 2000 г. будут на порядок более слабыми, чем в 1999 г. Чрезмерность надежд на благоприятную конъюнктуру внешних рынков лучше всего видна на примере экспортных пошлин на нефть: они ориентированы на мировые цены, на 20% превышающие ожидаемый уровень ($19 за баррель против $15,2 - 15,6). Поэтому неясно, за счет чего правительство намерено увеличить налоговые поступления в федеральный бюджет на 17,6% в реальном исчислении (на фоне этого намерения особенно трогательно звучат разглагольствования о снижении налогового бремени).
Проект бюджета строится на выжимании ТЭКа как губки. Эти аппетиты исходят из завышенных представлений о возможных доходах ТЭКа. Бюджет не оставляет ТЭКу необходимых средств для развития, что предопределяет нарастающую деградацию обоих.
Результаты не преминут себя ждать. Уже в 2001 г., когда выплаты по долгам даже с учетом ожидаемых реструктуризаций вырастут более чем на треть - до 6% ВВП, непроцентные расходы, которые, собственно, и достаются бюджетополучателям, даже по официальным оценкам, скачкообразно сократятся в 1,8 раза - с 11,4 до 6,3% ВВП.
Это уровень, недостаточный даже для выживания. В этом отношении бюджет-2000 - бюджет преддверия катастрофы. Правда, он имеет скрытый резерв: проект сверстан в надежде на снижение инфляции с минимум 45% в 1999 г. до 18% в 2000 г. Но замедление инфляции в 2,5 раза в год президентских выборов, да еще в условиях резкого усиления налогового пресса, представляется шуткой, слишком смешной даже для нынешнего правительства. Неизбежное превышение инфляцией планового уровня даст дополнительный доход, который, возможно, позволит формально исполнить бюджет. Однако инфляция, которая наполнит доходные статьи, обесценит и запланированные расходы.
Интересно, что в проекте бюджета видны намеки на политические последствия этого. Так, согласно ст. 93 не будут исполняться решения судов, не обеспеченные бюджетным финансированием. Помимо последствий разной степени анекдотичности (вроде вынужденного освобождения осужденных в конце года "сверхплановых"преступников), эта статья позволяет полностью защитить государство от судебного преследования - в том числе со стороны граждан. Таким образом, обеспечивая интересы зарубежных кредиторов, авторы бюджета заложили в него механизм подрыва судебной системы и нарушения прав человека.
Но этого мало. Традиционные меры сокращения бюджетного дефицита - рост доходов и повышение эффективности расходов служат не более чем пропагандистским прикрытием главного механизма снижения дефицита федерального бюджета: перекладывания общего дефицита бюджетной системы на плечи регионов. Так, дефицит консолидированного бюджета в 2000 г. отнюдь не сократится, а увеличится в 1,9 раза - с 2,3% ВВП в 1999 г. до 4,3% ВВП в 2000 г. Дефицит федерального бюджета действительно сократится более чем вдвое - с 2,3 до 1,1% ВВП, но лишь за счет роста совокупного дефицита региональных бюджетов с нуля до 160,5 млрд руб., или 3,1% ВВП.
В отличие от федерального центра регионы могут покрывать дефицит своих бюджетов только за счет рыночных займов. Сегодня этот путь закрыт для большинства из них из-за финансового кризиса.
Таким образом, регионы в принципе не смогут покрыть дефицит, на который обрекает их Минфин.
Традиционный путь - получение дополнительных доходов и сокращение расходов. Но сегодня сомнительна возможность сбора регионами даже запланированных Минфином доходов. Так, непонятно, за счет чего вырастут с 1,9 до 3,7% ВВП доходы от бюджетных фондов и безвозмездных перечислений. Неясны также источники поддержки налоговых доходов регионов почти на прежнем уровне (9,4% против 9,5% ВВП) при резком (с 25% до 15%)сокращении отчислений от наиболее собираемого налога - НДС.
С другой стороны, регионы явно не смогут сократить на величину навязываемого им дефицита свои и без того недостаточные расходы это уменьшит их на 18,8%.
Таким образом, "новаторство" Минфина оставляет регионам лишь один выход - массовый выпуск денежных суррогатов. Это не просто вызовет новый виток демонетизации экономики, но и создаст финансовую основу для территориальной дезинтеграции России.
Одобренный правительством Путина проект бюджета на 2000 г. далеко выходит за рамки обычного бюрократического эгоизма. Традиционное для российских либералов игнорирование задач развития, проявленное его составителями, и ориентация на интересы иностранных кредиторов, а не на нужды своей страны, в сегодняшних условиях обернулись фактически объявлением войны России, проживающей, как известно, именно в регионах.
Это объявление столь же недвусмысленно, как и заявления чеченских ваххабитов, но намного более опасно, потому что страна еще не сознает его и может спохватиться, когда будет уже поздно.
Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации