Газа нет, и света не будет
В российской энергетике случился удивительный скандал.
Впервые за все время существования ОАО "Газпром" и РАО "ЕЭС России" вынесенные на публику разногласия между газовиками и энергетиками не могут быть сняты простыми переговорами руководства компаний и даже вмешательством Кремля. И. о. президента Владимир Путин поручил вице-премьеру Виктору Христенко "в двухдневный срок" разобраться с конфликтом.
Представляется, что для поиска глобального решения проблемы вице-премьеру не хватит и двух лет.
Главы двух монополий рады бы решить вопрос полюбовно, но сделать это не могут физически. У Рема Вяхирева нет столько свободного газа, сколько нужно Анатолию Чубайсу. А Чубайсу сейчас нечем заменить газ, который не может поставить ему Вяхирев.
Единственное, что им остается делать, - обсуждать, кто виноват в грядущей "энергетической катастрофе" (а в том, что масштабные отключения энергии последуют, никто уже не сомневается), и ссылаться на мировой энергетический опыт. Но как выясняется, мировой опыт, изобилующий такими же "катастрофами", нам не поможет. Какого-то единого и общепринятого рецепта унификации топливного обеспечения электроэнергетики в мире не придумали. 5 млрд кубометров Борьба между "Газпромом" и РАО ЕЭС идет не просто за 5 млрд кубометров газа в квартал. Предметом для скандальных демаршей двух монополистов стали очевидные перекосы в топливном балансе страны. Как сообщил Анатолий Чубайс, в России будет создана "антикризисная газовая комиссия", которая займется поиском газа. Между тем известны два способа реально исправить положение. Первый способ - увеличение добычи газа. Второй - сокращение потребности в нем путем перевода электростанций на сжигание угля. Оба способа требуют гигантских по российским меркам инвестиций (в случае с "Газпромом" речь идет о десятках миллиардов долларов в ближайшее десятилетие, а затраты Р О ЕЭС, по оценке самой компании, достигнут $5 млрд в ближайшие годы). И обе компании к ним совершенно не готовы.
В Р О ЕЭС уверены, что существует и третий способ. Чубайс назвал его "межгосударственным": по его мнению, "Газпром" может уменьшить подачу газа иностранным потребителям, прежде всего тем странам СНГ, которые по платежной дисциплине уступают даже российским энергетикам. Так, если предположить фантастический вариант, при котором "Газпром" урезал вдвое поставки на Украину, за год высвободится 20 млрд кубометров газа, т. е. ровно столько, сколько недостает Р О ЕЭС. Вчера "Газпром" уже объявил о сокращении поставок в Белоруссию на 30%. Если это произойдет, высвободится порядка 1 млрд кубометров газа в квартал.
Единственное, в чем сходятся и энергетики, и газовики, - заменить газ на мазут (именно это топливо могут потреблять газовые электростанции) невозможно. С начала 1980-х гг. в мире опять стала модной фраза Менделеева, преданная забвению на многие десятилетия: "Топить нефтью - это все равно что бросать в топку ассигнации". При нынешних ценах на нефть (как мировых, так и внутрироссийских, которые после прошлогоднего бензинового кризиса выросли вдвое) массовое использование мазута на электростанциях и впрямь можно расценить как расточительство. Расчеты получаются простые: 5 млрд кубометров газа, которых ежеквартально не хватает Р О ЕЭС, стоят в шесть раз меньше, чем 4,2 млн т мазута, способных заменить их.
Мировой опыт В нынешней борьбе за газ стороны приводят примеры из опыта других стран: газовики и сочувствующие им политики говорят, что большинство стран мира вернулось к сжиганию на электростанциях угля (а многие никогда не переставали это делать). В качестве примера угольной энергетики приводятся США, Китай, Япония и основные потребители российского газа - Германия, многие страны Восточной Европы. Получается как в "Левше" Лескова: "у них там ружья кирпичом не чистят". Статистические данные действительно таковы: электроэнергетика США и Китая более чем на половину (а в Китае - более чем на 2/3) основана на угле. И в обеих странах доля угля в последние 20 лет растет (см. таблицу). Сторонники перехода энергетики на уголь также указывают, что запасы угля на порядки превышают запасы газа. По словам бывшего министра топлива и энергетики Сергея Генералова, запасов газа хватит на 80 лет, а угля - на 600 лет.
Однако использование газа в энергетике, как показывает статистика, вовсе не означает ее, энергетики, технологическую отсталость. Почти все газодобывающие страны опираются в электроэнергетике именно на газ. А некоторые нефтяные страны с небольшими генерирующими мощностями и низкой себестоимостью добычи нефти самым активным образом используют мазут и не считают при этом, что сжигают в топках ассигнации (см. таблицу).
Получается, что в мире принято жечь на электростанциях то, что есть в наличии и стоит меньше, чем прочие виды топлива. В странах с избытком собственного топлива имеется внутренний рынок, цены на котором чуть ли не на порядки отличаются от мировых. В Великобритании с начала 1980-х гг. идет процесс, обратный тому, что предлагают сторонники угольной энергетики: доля угля в производстве электричества снижается, а доля газа (его добыча в стране развивается два последних десятилетия) растет.
Существуют, конечно, исключения из этой регионализации. Если не рассматривать страны с карликовой энергетикой, принципиально без ТЭЦ обходятся две страны - Канада и Франция. В Канаде гидроэнергетика, которая в большинстве стран покрывает лишь несколько процентов потребляемой энергии, занимает монопольное положение. Во Франции в последние годы абсолютно доминирующее положение занимает атомная энергетика.
Нерыночный газ В России в год избрания Чубайса председателем правления Р О ЕЭС фактически завершился переход электроэнергетики на газ как топливо с наименьшей ценой на внутреннем рынке. В 1996 г. доля газа во всем производстве электричества перевалила за 40% (см. диаграмму). Это полностью соответствовало бы принятой в мире регионализации потребления топлива, если бы не одно "но": в России не существовало (и по сию пору не существует) рынка газа, а Р О ЕЭС, как один из главных потребителей (в 1999 г. все электростанции потребили 34,2% использованного в России газа), не являлось дисциплинированным плательщиком. Положение за последние годы мало изменилось - в 1999 г. Чубайс говорил о долгах его компании "Газпрому": "Если бы Рем Иванович захотел, Р О ЕЭС вовсе бы не стало".
Реальная себестоимость газа в России неизвестна из-за малой прозрачности самого "Газпрома".
Так, неясной остается инвестиционная составляющая цены. С одной стороны, как теперь любит повторять Чубайс, "Газпром" совершил большие инвестиционные ошибки", не озаботившись несколько лет назад вложениями в восстановление своей ресурсной базы, что и привело к нынешнему дефициту газа. С другой стороны, "Газпром" вкладывал деньги в непрофильные производства. Причем далеко не всегда по собственной воле, а скорее по просьбе государства. Чего стоит только покупка 30% акций телекомпании "НТВ" в 1996 г. и выданные позже гарантии по иностранным кредитам той же компании на сотни миллионов долларов. "Дочка" "Газпрома" - "Межрегионгаз" - скупала за долги многие непрофильные компании, задолжавшие за газ. Интересы "Газпрома" простирались от металлургии и химии до шинной промышленности.
Справедливости ради надо отметить, что нормального мирового рынка газа тоже не существует.
"Газпром" не имел и не имеет возможности перебросить часть газа внутренним потребителям в ущерб экспорту именно потому, что он связан с европейскими потребителями долгосрочными контрактами. У газовой монополии фактически нет возможности менять сырьевые потоки и внутри страны: отключение одного нелюбимого потребителя, как правило, невозможно - вместе с ним автоматически отключатся и его соседи. Так что дело не в нежелании "Газпрома" дать газ электростанциям, а в том, что этот газ в требуемых объемах невозможно отнять у других потребителей. И та же Украина, которая на первый взгляд представляется хорошей жертвой, безусловно, окажет сопротивление: газ из магистральных газопроводов, проходящих по украинской территории, в Киеве все равно заберут "по потребности". Вяхирев, конечно, опять назовет это воровством, но начнет мучительные переговоры с правительством республики.
"Интересы "Газпрома" и "ЕЭС России" различны, но их должны объединять интересы государства" - так сказал и. о. президента РФ Владимир Путин в ходе посещения центрального офиса ОАО "Газпром".
Наверное, он чего-то недопонял. Стратегические интересы монополистов схожи: они ищут, где взять газ и деньги. "Газпром" согласен остаться главным поставщиком РАО ЕЭС, чтобы сохранить мощный рычаг политического влияния.
РАО ЕЭС никуда не хочет уходить от "Газпрома", чтобы не тратить лишние деньги на производство энергии из других видов топлива и переоборудование электростанций. вот интересы государства ясны не вполне. Государство считает "Газпром" дойной коровой, которая имеет особые "налоговые задания". Государство отказывается от реформ тарифов на газ и электричество. Государство не следит за потребителями-бюджетниками, которые традиционно перерасходуют лимиты потребления топлива и энергии. Государство не дает РАО ЕЭС освободиться от "инвестиционной составляющей", расходуемой на содержание нерентабельных энергосистем. Оно же хочет получать у монополистов их продукцию и не платить за нее.