"Ледяной" дизайнер

Работы московского художника-ювелира Аркадия Кальницкого могут шокировать. Например, те, в которые вставлены глазные протезы, или те, что украшены каббалистическими символами. Его работы могут быть очень добропорядочны и служить украшением для людей, которых принято называть "яппи". В поисках вдохновения Кальницкий погружается с аквалангом, прыгает с парашютом, общается с сикхами, пьет водку с бомжами.

Последние коллекции художника созданы им под маркой ICE-Кальницкий.

Кальницкий - это, несомненно, COOL.

- Где вы находите идеи для ваших ювелирных изделий? - Я все время изменяюсь. Так часто, как позволяет мой разум. Читаю Ремарка, Хемингуэя. Здесь процесс таков: прочесть, понять, прожить. Смотрю музыку. Именно смотрю, так как современная музыка связана с совершенно новым технически видеорядом.

Это не назовешь ни компьютерной графикой, ни анимацией, это что-то невообразимое. Посмотреть такие "завернутые" вещи можно по телевизору совсем под утро - для тех, кто не спит, или рано, как я, встает.

Все, что я делаю, должно находиться в контексте времени: в одном ряду с музыкой, графикой, новыми машинами и новой одеждой. Должно вписываться в реальность современной жизни.

- В ЦДХ продаются ваши украшения, где в серебряную оправу вставлены почти настоящие человеческие глаза.

Люди, выбирающие такие украшения, обладают чувством юмора или искаженной психикой? - Эта тема встречалась и у сюрреалиста Дали. Он, правда, не сам делал вариации на тему глаз, а разрабатывал дизайн. Я же всегда копаю в истории, чтобы не повторить старое. Глаза в украшениях - настоящие глазные протезы, купленные в лаборатории при Институте офтальмологии. Мне кажется, покупателей таких украшений интересует тема сглаза и предохранения от него. Вы помните стеклянные обереги в форме стилизованного глаза, принятые на Ближнем Востоке? Это оттуда. На чей-то взгляд, это страшно, но, я думаю, здесь присутствует и доброе начало. Кстати, у меня были вещи и в форме языка, тоже вполне сюрреалистические.

- Покупатели таких вещей - люди нормальные? - Нормальные. Но люди со странностями мои самые приятные почитатели. Один из них, например, ортодоксальный еврей, который купил кольцо-язык с пирсингом. Это высокое признание. Врачи-психиатры, которым на работе нельзя ничего носить, даже маникюр делать запрещено, отдают предпочтение моим произведениям. Если мои бешеные работы им нравятся, значит, все хорошо. Всякое искусство - с сумасшедшинкой. Среди моих покупателей - имиджмейкеры, журналисты, модельеры, бандиты.

Часто - яппи.

- Считается, что авторские ювелирные украшения - дорогое удовольствие.

- Средняя цена на мои вещи - $150. Для Москвы это приемлемо, для Питера или Германии высоковато. В столице благодарные клиенты.

- Приставка ICE к вашей фамилии несет какую-нибудь смысловую нагрузку? - Я называю себя ICE, потому что стремлюсь "охладить" свои вещи до такого градуса, чтобы они идеально подходили к любой одежде. Самому иногда хочется чего-то добавить, но останавливаешься. Главное - выразиться с помощью малого количества средств, цвета и фактур.

- По большому счету это минимализм.

Если бы вы были дизайнером одежды, я бы спросила вас об отношении к стилю Йоджи Ямамото или, наоборот, Жан-Поля Готье.

- Я люблю и Ямамото, и Готье. Они прекрасные художники. Но любить - не значит следовать. Кстати, Готье делал вещи для Папы Римского. Из всех дизайнеров я бы на месте Папы остановил свой выбор на Готье в последнюю очередь. Но Папа оказался авангардистом.

- Некоторые ювелиры находятся под магическим воздействием природной красоты камней. Иногда камни присутствуют в диком, необработанном виде - и это очень выразительно. А вы поклонник металла? - У меня есть кольца с обломками СихотэАлиньского метеорита. А есть - со стеклянными шариками из дозатора водки "Гжелка". Вот сегодня "испек" два колечка с утра часа за полтора-два каждое.

Я использую серебро, алюминий, титан.

Но на самом деле материал не играет для художника никакой роли. Я могу воплощать свои идеи в дизайне автомобилей, в скульптуре. Это естественно.

- Вы всегда так быстро работаете? - Работаю всегда быстро, потому что все придумано заранее компьютером в моей голове. Я только воплощаю. Начинал я как мастер по дереву в четырнадцать лет. Мои движения очень точны, я интересуюсь технологиями и всегда смотрю на часы. Могу ставить рекорды. Качество от этого не страдает.

- Какие еще ступени вы прошли на пути от резчика по дереву к ювелиру? - На этом пути были две художественные школы, художественная пэтэушка, профессия краснодеревщика, армия, Строгановский институт. Получил диплом дизайнера мебели и понял, что ничему не научился.

Чтобы избавиться от этого ощущения, продолжаю учиться по сей день. Иначе я не смогу меняться каждые пять лет, придумывать такие серии, как ICE или Black.

В свое время я хотел стать ихтиологом.

Моя бабка была биологом, любовь к природе я испытываю и по сей день. Очень интересуюсь макромиром, подводным миром.

Даже бактерии и червяки бывают красивы.

Бионика вполне применима не только в технике, но и в ювелирном деле.

- Вы всегда начинаете с эскиза? - Обязательно. Рисую очень дотошно, так что художники удивляются, видя трехмерный эскиз, практически чертеж, в изометрической проекции. Простота моих вещей - кажущаяся. Я не могу дать их сделать "рабам", потому что технически точное соблюдение пропорций очень сложно. Я всегда отличаю свою вещь от "ворованной" (т. е. подделки) по заметным мне нарушениям пропорций. Как только начинается тираж, покупатель воротит нос: на моих вещах часто значится, что они выполнены в одном экземпляре.

- Вы стремитесь делать эксклюзивные вещи? - Не люблю этого слова. У меня столько эскизов и идей, что не хватает рук, чтобы воплотить все это, а не тиражировать одинаковое. Не люблю дважды смотреть один и тот же фильм и ездить одной и той же дорогой.

- Как вы относитесь к старинным украшениям? - Вещи, обладающие идеальной чистотой стиля, для меня это произведения искусства.

Время не важно. Чистого стиля за всю историю искусств наберется не больше 10%.

- У вас покупают вещи музеи, в том числе и Оружейная палата. Что они выбирают? - Зависит от понимания работников музея.

Например, немецкий музей - Шмукмузеум - в Пфорцхайме (в его коллекции есть прекрасные изделия Lalique и Tiffany) купил вещи, которые я сам считал лучшими на тот период. Мы с директором думали одинаково. Я сразу сказал: "Приятно отметить отсутствие Фаберже в вашем собрании". И мы пожали друг другу руки. У Фаберже было процентов пять классных вещей за всю историю фирмы. На самом же деле это раздутый миф.

- Что вы предпринимаете, чтобы не повторить чужих открытий? - Стараюсь бурно жить. Путешествую, читаю, погружаюсь с аквалангом, прыгаю с парашютом, хожу к зэкам в зону, пью водку с бомжами. Ловлю любое проявление жизни. Сейчас еду на свою выставку в Хабаровск. Потом будет Владивосток, потом Китай и, наверное, Япония. Из путешествий, как правило, привожу не материалы, а идеи. Новые взгляды на жизнь, другие ракурсы. Естественно, я избегаю туристических маршрутов, стараюсь идти нехожеными тропами. На Шри-Ланке, общаясь с сикхами, нарисовал стилизованные буквы их алфавита. Они же склонились над моими рисунками и начали всерьез разбирать их.

Или сатанисты упрекали меня, что я рисую каббалистические знаки, не имея представления об их значении. Но я же придумываю их! Впечатления подстерегают художника на каждом шагу. Не обязательно даже для этого стремиться в экзотические страны. Бывает, ведешь машину и видишь такое, что нужно немедленно зарисовать.

- Что дороже в ваших вещах - материалы или работа? - Ценность ювелирных произведений на фабриках часто измеряется в граммах. У меня время и идея дороже, чем грамм. Если твои идеи продаваемы, они дороже материалов. Если же нет - то дороже пресловутый грамм.

- Чем отличаются ваши украшения для женщин и мужчин? - Только образом. Бывает, делаешь кольцо и думаешь: мужское. И автоматически увеличиваешь размер. Вот и весь секрет.