Прощай, оружие!
В течение немногим более года вышло четыре картины, где одну из главных ролей играет молодой актер Театра им. Евгения Вахтангова Алексей Кравченко, - это "Мама", "Цветы от победителей", "Рейнджер из атомной зоны" и "Фортуна". В конце ноября в Петербурге, а затем и в Москве состоится премьера новой картины - "Рождественская мистерия", где у Кравченко главная роль. Что ставит актера в редкую для конца 90-х ситуацию восходящей звезды российского кино? - Как часто вы получаете предложения сниматься? - Примерно раз в две недели. Но, к сожалению, почти все сценарии однотипно криминальные. Как правило, предлагают сыграть совестливую личность, но при этом с какими-то бандитскими "кавычками" и обязательно с оружием в руках. Мне за короткое время предложили несколько ролей, абсолютно совпадающих с тем, что я делал в "Д. Д. Д. ". Но если в том сериале у моего героя был какой-то внутренний мир, то в новых предложениях его не было вообще. Не хочу я этого играть, совсем. У меня столько различных эмоций, которыми я бы хотел поделиться со зрителями. Я готов играть любовь, измену, преданность... Словом, то, из чего состоит настоящая жизнь. В ней много разнообразных драматических ситуаций, связанных с взаимоотношениями людей, и это гораздо интереснее, чем те "разборки", которыми напитано наше современное кино. Я так радовался съемкам у Данелии, где не надо было изображать "человека с ружьем", и с особенной надеждой жду появления "Рождественской мистерии", где сыграл совсем новую для меня роль. - Что это за персонаж? - Кукольник, наделенный необыкновенным даром. Ангел, которого он сделал, в его руках оживает, умеет летать. Снимаясь, я испытывал такой странный трепет, который испытал на первой в моей жизни картине. Я даже не ожидал такого. Можно сказать, что я впервые ощутил настоящее вдохновение, - я теперь знаю, как это бывает: как будто тебя что-то ведет. Когда приходишь на съемочную площадку и уже горишь нужным огнем, ждешь, чтобы поскорее расставили свет и наконец-то начали снимать. Потому что внутри скопилось так много, что сейчас просто тебя разорвет. Я возлагаю надежды на эту картину, потому что я достаточно откровенно отдавал свою внутреннюю энергию - доброту, любовь, ненависть, грусть. - За актерами, которые начали сниматься еще в детстве, успех первой картины долго идет следом. С вами часто говорят о фильме "Иди и смотри"? - Даже слишком часто. Хотя сейчас мне уже нравится следить за тем, как картина обрастает легендами. Говорят о том, что режиссер, Элем Климов, воздействовал на меня гипнозом, что я потом лечился от психического расстройства. Думаю, это происходит потому, что зрителям трудно поверить в то, что я просто сыграл то, что они видят на экране. Значит, хорошо сыграл, значит, мы действительно сделали настоящее кино. - Как вы считаете, актерская профессия накладывает отпечаток на человека - в поведении, в общении? - Самое простое и самое первое: все хотят, чтобы его узнавали. Многие страстно ждут этого после первой же малейшей роли. Неприятно замечать наивную ненатуральность, стремление быть каким-то особенным: "Я актер, между прочим". Такой человек, наверное, находится во внутреннем опасении, что к нему потеряют внимание. А если его нет, то начинает придумывать истории о том, как оно было. Многие относятся к актерам с подозрением. Им кажется, что если человеку так часто приходится примерять на себя чужую индивидуальность, то часть собственной индивидуальности он при этом теряет. Конечно, актер постоянно не может эксплуатировать свою личность. Что касается меня, то могу сказать, что я ничего не теряю. Даже закаляюсь: если что-то не развито во мне, а чужая личность, которую я играю, требует развития этих качеств, способностей - значит, надо развить. Я выигрываю от смены масок. - Насколько мне известно, вы не пьете, не курите, постоянно следите за своей формой. И считаете, что это необходимо для современного актера? - Действительно, сейчас условия выживаемости в профессии жестче, чем, как мне кажется, они были еще совсем недавно. Сейчас другие технологии в кино: детали внешности становятся отчетливее и важнее. Я, конечно же, вижу эти условия, принимаю их и понимаю, что без этого нельзя. Много без чего нельзя. Без английского языка, например, который я сейчас учу. Но самое главное - постоянно быть в актерской форме. - И что для этого необхо- димо? - А для этого необходимо играть в театре. Кино забирает все, но взамен ничего не дает. А театр, конечно, забирает энергию, но он и ее в два раза больше дать может. Когда после спектакля выходишь на аплодисменты, уставший и выжатый, все равно испытываешь такой подъем, что, кажется, еще раз можешь его сыграть. Спектакль Театра им. Вахтангова "Жизнь есть сон", где я играю шута, идет в Малом зале. Он каждый раз идет по-новому. Если у меня сегодня родился какой-то ход и он имел успех, то совсем не обязательно так будет и в следующий раз: то же самое может не пройти. Спектакль требует свежих эмоций. Причем я заметил - чем неожиданнее мои находки, тем успешнее это проходит. Я стеснялся того, что меня перед выходом на сцену "колотит", хотя изо всех сил пытаюсь сохранять внешнее спокойствие. Немного перестал по этому поводу переживать, когда узнал, что у Андрея Миронова, например, волнение перед спектаклем доходило до тошноты. У меня после спектакля именно то состояние, когда физических сил нет, а моральных очень много. Оно пришло из зала: я зрителям все отдал, а они мне вернули. И снова есть чем поделиться.