Битва за PZU

ВАРШАВА - "Я хорошо понимаю, почему политики должны держаться в стороне от экономики". Эти слова, произнесенные в декабре бывшим министром государственной казны Польши Анджеем Хроновским, ему припомнили не раз. Две недели назад отец польской приватизации подал в отставку после того, как оказался вовлечен в два конфликта, ознаменовавшие обострение борьбы между польскими политиками и инвесторами.

Две конфликтные ситуации - столкновение инвесторов государственной страховой компании Powszechny Zaklad Ubezpieczen (PZU) и смена руководства государственной лотереи Totalizator Sportowy - продемонстрировали, насколько тесно политика и бизнес пока еще сплетены в Польше и насколько это вредит экономике страны.

В нынешнем году польскому бюджету необходимо получить 18 млрд злотых ($4,4 млрд) в качестве доходов от приватизации. Однако ситуация не выглядит обнадеживающей. France Telecom, выразившая намерение приобрести 16% государственной телефонной компании Telekomuni-kacja Polska, теперь пошла на попятную, что лишает бюджет 2 млрд злотых ($0,5 млрд). Предприятия по производству стали, энергии и нефтехимических продуктов также вызывают у инвесторов меньше интереса, чем ожидалось.

Государственное казначейство пока сохраняет оптимизм. Параллельно министр финансов Ярослав Бауц заявляет о планируемом выпуске казначейских облигаций для частичного покрытия бюджетного дефицита. Тем не менее накануне парламентских выборов, назначенных на сентябрь, правящая партия "Солидарность" находится в сложной ситуации.

В этом смысле показательна ситуация с приватизацией PZU. Планировавшееся первичное размещение до 50% акций могло бы принести 5 млрд злотых ($1,2 млрд) чистого дохода. Однако пока Алдона Камела-Совинска, пришедшая на смену Хроновскому, решает конфликтный вопрос с приватизацией, первичное размещение акций не может проводиться.

Приватизация PZU должна была продемонстрировать готовность "Солидарности" сделать прозрачным теневой бизнес, оставшийся в наследство от коммунистической эпохи. Вместо этого Государственное казначейство предприняло попытки воспрепятствовать продаже компании. Это вмешательство повлекло за собой судебные иски и жалобы, направленные в Европейский союз.

В ноябре 1999 г. голландская страховая группа Eureko BV и польский банк BIG Bank Gdanski (BBG) заплатили 3 млрд злотых ($0,7 млрд) за 30% акций PZU. Тогда Казначейство одобрило условия сделки, согласно которым инвесторы должны были получить половину из восьми мест в наблюдательном совете компании. Вскоре после этого Хроновский, занявший министерский пост в августе 2000 г., стал настаивать на сохранении за инвесторами только трети мест в наблюдательном совете. Когда они отказались, Хроновский возбудил дело об аннулировании сделки.

В январе 2001 г. Казначейство, до сих пор владеющее 56% акций PZU, отстранило представителей инвесторов от руководства компанией. Накануне генеральный директор PZU Владислав Ямрозый и руководитель дочерней фирмы, занимающейся страхованием жизни, Гжегош Вечежак подписали тайное соглашение с Deutsche Bank. Они пообещали, что представители PZU в BBG (PZU владеет пакетом акций BBG) поддержат Deutsche Bank в его пока безуспешных попытках купить BBG.

По заявлению Казначейства, Eureko и BBG, поддерживающий связь с Союзом демократических левых сил, намерены использовать покупку PZU как шаг к построению финансово-политической группы в противовес "Солидарности". Руководство Eureko отвергло эти предположения; BBG уклонился от комментариев.

Ямрозый, увольнения которого требовала Eureko, был назначен главой Totalizator Sportowy, оставшись при этом в совете директоров PZU. По заявлению Eureko, он вместе с Вечежаком и Якубом Тропило, бывшим председателем пенсионного фонда PZU, преградил инвесторам доступ к документации, касающейся первичного размещения акций.

Затянувшееся дело о приватизации PZU только подтвердило сложившуюся репутацию Государственного казначейства, которое считается источником политических интриг, а также репутацию PZU как компании, которой есть что скрывать.

В результате конфликта два министра государственной казны были вынуждены уйти в отставку, а кроме того, было потеряно драгоценное время, необходимое для реструктуризации компании, контролирующей 60% страхового рынка страны. (WSJ, 13. 03. 2001)