ВЗГЛЯД ИЗ ПЕКИНА: Когда голова в песке...
Беспрецедентная серия взрывов, сокрушивших четыре жилых дома в городе Шицзячжуан (административный центр столичной провинции Хэбэй), наглядно продемонстрировала, что в китайском обществе созрела питательная почва не только для обычных преступлений, но и для диких актов терроризма.
В розыск был объявлен некий Цзинь Жучао, 40-летний глухонемой и безработный, уже отсидевший 10 лет за изнасилование и успевший, по версии следствия, за 10 дней до взрывов совершить убийство. Министерство общественной безопасности обещало огромное по китайским меркам вознаграждение за предоставление информации о местонахождении глухонемого – 100 000 юаней (около $12 000). Спустя несколько дней после трагедии Цзинь был арестован.
Оказывается, мощные взрывные устройства, одно из которых полностью (!) разрушило пятиэтажный дом, для преступника изготовил местный кустарь (он также был взят под стражу). За 10 мешков взрывчатки Цзинь уплатил подельнику всего 950 юаней ($114). По данным следствия, глухонемой развез взрывчатку по намеченным адресам на грузовом такси (!), последовательно приведя в действие механизм взрывателей…
Но удивительна не только простота, с которой в Китае можно приобрести средство массового убиения людей и привести его в действие, но и сама мотивация этого преступления. Свидетели утверждают, что Цзинем двигала “ненависть к его соседям, бывшей жене, мачехе, теще и любовнице”.
Даже если в данном случае и подтвердится версия китайского следствия о “бытовом” террористе-одиночке, это не изменит главного. В громких происшествиях или преступлениях власти на местах, как правило, винят кого угодно, только не себя. На свет вытаскиваются глухонемые, маньяки и дебилы, на которых можно списать любые преступления. Исключением, правда, являются те случаи, когда теракты имеют явно сепаратистский почерк; в этих случаях никому из иерархической пирамиды скрывать что-то резона нет.
Если бы всерьез рассматривалась социальная версия терактов, властям следовало бы признать, что значительная часть населения (особенно безработные) доведена до крайности; китайская история не менее российской богата массовыми бунтами. Криминальная трактовка также политически неудобна, она подразумевает признание того, что проблема неизмеримо серьезнее, чем считалось раньше. Вот почему и в Пекине, и на местах чиновники и стражи порядка “в интересах поддержания стабильности”, а точнее, ради сохранения видимости благополучия, предпочитают находить козлов отпущения. Ведь когда голова страуса в песке, ей не так страшно и жарко.