Старый, древний и новый русский Балуев
Александру Балуеву сорок два, он закончил Школу-студию МХАТ, играл в Театре Советской армии и Ермоловском, потом из "стационара" ушел - хотя в том, что он один из лучших современных театральных актеров, особых сомнений ни у кого как не было, так и нет. В ближайшие дни он должен начать репетировать Тригорина в "Чайке", которой собирается дебютировать на московской сцене модный киевский режиссер Андрей Жолдак. (Предполагается, что "Чайка" будет играться в не отремонтированном еще помещении филиала МХАТа - летом, во время Международной театральной олимпиады.) В роли Аркадиной выступит Наталья Коляканова, она же была партнершей Балуева и в "Москве" - самом нашумевшем российском фильме последнего времени и одном из главных претендентов на "Нику". - Как вы считаете, какому зрителю должен нравиться фильм "Москва"? - Широкому зрителю вряд ли он нравится. Во-первых, потому, что этот зритель, как правило, не читает Сорокина. Во-вторых, режиссер картины - не "попсовый", т. е. не популярный и не стремится быть таковым. Операторская работа - по-моему, просто изумительная - тоже найдет признание скорее у эстетов. Этот фильм понравится зрителю, подготовленному к восприятию бессюжетного кино, к кино "не действия". Событийность в фильме не главное. В нем есть некое понятие города, мегаполиса, есть изображение, музыка, люди, которые насыщают этот город. Интересен просто человек. Не тем, как он себя ведет, а как он живет, что у него болит, способен ли он любить. Я боюсь, что в нашей стране зрителя, способного оценить такое кино, будет немного. И в других странах тоже. Но, думаю, "Москва" изначально и не создавалась как фильм, который бы привлекал массового зрителя в кинотеатр. - У вас как у зрителя в этом фильме что-то вызвало протест? - Да. Я с самого начала был против нецензурщины, звучащей с экрана, и не я один. Я понимаю, что это шокирует. Но шокировать, мне кажется, нужно другим способом, не столь лобовым. Особенно в таком кино. Мы все же сделали вариант, когда на озвучании многое удалось заменить. Пожалуй, этим мои зрительские протесты ограничиваются. Но я же не просто зритель, а участник этого действия, я по-другому смотрю. - А ваша работа в "Затворнике"? (Премьера фильма Егора Кончаловского в Доме кино состоится на этой неделе.) - Особый интерес к этой картине был для меня в том, что мне хотелось познакомиться с Егором Кончаловским. Все в этом семейном клане, к которому принадлежит Егор, какие-то в хорошем смысле больные люди, зараженные бациллой кинематографа. И поэтому мне было любопытно поработать с одним из них. Я абсолютно не разочарован. Не все меня устраивает в том, как Егор думает дальше снимать кино. Но он знает, чего хочет, и дай ему бог... А бацилла налицо. Ее присутствие заметно во всем. Даже в том, как Егор смотрит в монитор.
- Какой будет ваша следующая роль в кино? - В "большом" кино я пока не снимаюсь, есть только предложения, которые обсуждаются. Что-то предлагают американцы, но конкретного разговора еще не было. Знаю только, что сюжет фильма связан с мумией. Но если они хотят русского актера, то это наверняка будет персонаж, который, например, грабит гробницы, - словом, кто-то с большим знаком минус. У большинства американских кинематографистов русские ассоциируются с бандитами, в лучшем случае с людьми, разбавляющими бензин. Гагарин - это для них непонятно. Циолковский - ну, наверное, поляк какой-то. Эти примеры от них далеко-далеко. А вот всякие Япончики... Русские в Америке - это мафия, клише. Значит, мой персонаж наверняка будет связан с криминалом. Пока нам, русским артистам, в Голливуде другого не дано. Все, кто туда попадает, - Вова Машков, например, - все равно играют негодяев.
- Предложения, которые вам поступают в нашем кино, в основном из того же ряда? - Здесь попроще, потому что здесь я могу даже персонаж, который проявляет себя не очень положительно, сделать неоднозначным, обогатить. Не оправдать, а дать секундочку понимания его поступков. Там это невозможно, в чем я убедился на собственном опыте. В "Миротворце" я играл русского генерала, который перепродает боеголовки каким-то странам. В эпизоде, где идет огромная колонна беженцев - людей, которые пострадали от моего бизнеса, - у меня был короткий текст. Мой герой говорит: "Я их ненавижу, потому что они бедные". Как можно ненавидеть "за то, что бедные"? То есть я понимал, что мой герой хочет быть богатым. Ну и что? Вот этого противопоставления стремления к богатству и ненависти к бедным мне как человеку и русскому артисту недостаточно. Я предложил режиссеру переделать одну фразу: да, я их ненавижу, но не "за то, что они бедные", а "за то, что они стадо". То есть этот генерал на них наживается, а они безропотно идут, и ничего у них не вызывает протеста, они уже доведены до состояния скота. Мне казалось, что таким образом персонаж станет более выпуклым и интересным. Все это было отметено. Ни по какой причине. Мне было сказано: ты должен говорить вот эти слова и все. И мне совершенно ясно, что и впредь любые подобные попытки будут безуспешны.
- Как вы считаете, в каком актерском имидже воспринимает вас большинство зрителей? - Журналисты обычно спрашивают: почему вы играете только новых русских? Я играю и старых русских. И очень древних русских. Но то, что доходит до зрителей по телевизору - кинопроката же нет, - как раз и создает этот имидж. Сейчас наверняка воспринимают как некоего мачо, который в "Маросейке" всех крушит. Стараюсь, чтобы такой имидж за мной не закрепился. Поэтому, когда Алла Сурикова предложила мне сыграть абсолютно противоположную историю в сериале, я с радостью согласился. Она сняла замечательный, на мой взгляд, и очень смешной сериал, "Идеальная пара". Это такая легкая, бесшабашная, авантюрная история про любовь. В ней два главных героя - мужчина и женщина, которые в каждой серии проворачивают новую какую-то аферу, в результате чего обманывают богатых и отдают украденное бедным. Деточкины такие. Эта роль мне нравится именно потому, что мой герой совершенно не похож на супермена. Если я по-прежнему буду играть только мачо, то тогда критики и зрители решат, что я создаю имидж.
- Вы можете описать режиссера, с которым бы вам больше всего хотелось работать? - Я думаю, что собирательного образа не найти. Кино - это персонифицированное искусство. Но чем дальше этот режиссер будет от действительности, тем более он будет мне интересен. Я вообще за искусственность в кино: в нем все должно быть не так как, как в жизни. Мне неинтересны на экране натуральные обшарпанные питерские подъезды. Мне не нужна эта помойка, которая нас окружает, я ее и так могу увидеть. Мне больно оттого, что разваливаются прекрасные здания, и я хочу в кино хотя бы помечтать о том, чтобы эта архитектура была такой же красивой, как ее затевали... Зритель должен понимать, что в кино все неправда. Художественное кино потому так и называется, что изначально предполагает вымысел. - Приходилось слышать от режиссеров такую фразу: "Актер - это прежде всего расшатанная психика".
- Режиссеры вообще не очень любят артистов, в этом они едины. Странно нас характеризуют: "дети", "расшатанная психика". Она не расшатанная, а просто тренированная определенным образом. Когда я смотрю по телевизору информационную программу, я не перестаю ощущать какую-то боль за страдания абсолютно незнакомых мне людей, которым я не могу помочь. Вот когда я ничего не почувствую по отношению к этим совершенно посторонним людям - все, меня можно списывать как актера. Я ничего не смогу сыграть. Как это считается: расшатанная психика или нет? Наверное, это все же способность воспринимать непосредственно события - комические, трагические или никакие, ежедневные. Не пропускать их, а понимать и всегда чувствовать свое отношение к ним. Думаю, именно это свойство и называют расшатанной психикой. - У каждого актера существует свой способ самосохранения, есть ли он у вас? - Да, они иногда не очень лицеприятны, эти способы. Некоторые уходят в алкоголь. В свое время я тоже выпивал и довольно серьезно к этому делу относился. Потом мне стало от этого хуже. Если бы не стало хуже, может быть, я бы и продолжал. Выпиваешь после спектакля или съемок, и тебе кажется, что ты расслабляешься. Кажется, что так уходит отрицательная энергия, которую ты накопил и не реализовал в спектакле или картине. Ничего подобного. Это действует только как моментальный обезболивающий укол. Он только на какое-то время действует, а потом все равно боль остается. Я решил, что нужно что-то более эффективное, чем алкоголь, и... уехал из города. Я живу за городом, и это мне помогает. Когда я утром встаю и вижу в окне не бетонные здания, а четыре-пять елей, из меня уходит какой-то напряг, совершенно. Я свободен: надеваю одежду, какую хочу, - например, хожу в валенках. Нужно мне - беру лопату и чищу снег. И это мне доставляет удовольствие, я этим разряжаюсь, как мне кажется. - Мне представляется, что у человека, который живет за городом, много свободного времени. На что вы его тратите? - Наоборот, это большая ошибка. У человека, который живет за городом, вообще нет времени. Зимой надо убирать снег, чтобы выйти из избы. Летом... не знаю, я еще не жил в своем доме летом. Но, думаю, дел будет не меньше. У меня же нет прислуги или дворника, поэтому я все делаю сам. Хотя некоторое свободное время, конечно, есть. На что я его трачу? Помимо занятий теннисом и горными лыжами я гуляю, встречаюсь с друзьями. Иногда хочется побыть в одиночестве, могу два дня дома сидеть, смотреть телевизор, читать. В общем, ничего особенного. Я не выращиваю апельсинов, не занимаюсь живописью - просто живу.