Легенда о гитаристе
В спорткомплексе "Олимпийский" прошел концерт Марка Нопфлера - экс-лидера знаменитой группы Dire Straits и одного из лучших гитаристов мира.
Наверное, первое, что запомнилось по самым ранним клипам Dire Straits, всем этим снятым на уже успевшей выцвести пленке Soltans of swing и So fare away, - это чудесная, застенчивая улыбка Марка Нопфлера. Улыбка человека, играющего для себя, погруженного в глубоко приватные гитарные медитации и вдруг замечающего, что, оказывается, его игру кто-то слушает. Марк Нопфлер совершенно не похож на звезду. Интеллигентный интроверт, до сих пор кажущийся смущенным перед переполненным стадионом, он и не пытается заводить зал или дружески подначивать своих собратьев-музыкантов. Нопфлер внимательно прислушивается к собственным многочисленным гитарам, испытывает все новые и новые, неожиданные для него самого возможности их звучания. Он похож не столько на музыканта-виртуоза, сколько на кудесника-настройщика, не демонстрирующего свою власть над инструментом, но выведывающего его тайные возможности. В Нопфлере есть что-то от часовщика, ушедшего в тайный микромир зубчатых колесиков и пружин, или от внимательного кабинетного взломщика сейфов, единственного способного услышать еле заметный щелчок нужной цифровой комбинации. Даже внешне он напоминает погруженного в страстное коллекционирование звуков героя "Лиссабонской истории" - любимого вендерсовского актера Рудигера Фоглера.
Говоря о музыке Dire Straits или Марка Нопфлера, прежде всего отмечают технику игры и качество звучания. Действительно, их музыка обладает таким невероятным объемом и богатством звучания, что на этих записях нужно тестировать дорогую аудиоаппаратуру. Понятие качества здесь заменило понятие стиля. Dire Straits всегда играли абсолютно нейтральный гитарный рок - некую рок-музыку вообще, не нуждающуюся в стилевой принадлежности. Гитарные рифы, задушевный глуховатый вокал, скупая мужская сентиментальность. Dire Straits всегда были группой без имиджа и без легенд. Они не выступали на эпохальных концертах, не увлекались мистикой, не устраивали скандалов, не ломали гитар, не жгли аппаратуру, не экспериментировали с наркотиками. В конце 70-х владельцы клубов отказывали молодой группе потому, что Dire Straits не были панками. В 80-е они так и не стали нью-вэйверами. Сейчас Нопфлеру часто заказывают музыку для фильмов, в которых нужно что-нибудь в духе 60-х. Он охотно играл с великими шестидесятниками - Эриком Клэптоном, Бобом Диланом. Возможно, вскоре он примет участие в записи нового диска Леонарда Коэна. Но музыку Нопфлера и Dire Straits нельзя назвать ретро. Удивительным образом она не несет на себе стилистического отпечатка какой-либо эпохи - и поэтому не является ностальгической. Концерт в "Олимпийском" меньше всего походил на сеанс коллективного умиления при встрече с еще одной классической группой 80-х. Даже самый "датированный" из хитов Dire Straits - вполне нью-вэйверский Money for nothing, написанный вместе со Стингом и некогда открывший трансляции Европейского МТВ, - на московском концерте был сыгран в неузнаваемой версии: с прекрасным длинным гитарным вступлением, напоминающим реликтовые черные блюзы. Классические хиты, с которых Нопфлер начал свой московский концерт, - Calling Elvis, Soltans of swing - понеслись, как хорошо обкатанная машина по безупречному хайвэю, когда физическое наслаждение испытываешь от самого хода автомобиля и неважно, куда ты едешь и какие именно пейзажи мелькают за окнами. Достаточно только черно-белого задника с фотографическими облаками, на фоне которого происходил концерт в "Олимпийском", - неизменной декорации вечного роуд-муви. Постепенно, с переходом к вещам с нового альбома Sailing for Philadelphia, звук сгустился, вобрал в себя скрипки, аккордеон, контрабас и бог весть что еще, оставляя все меньше места вокалу, мелодии, традиционному незатейливому "року для взрослых", с которым привычно ассоциируется Dire Straits. Этакий кантри-минимализм, по интенсивности не уступающий неиссякаемым звуковым потокам Филипа Гласса. Плотная, переливчатая, сплошная стена звуков, на фоне которой еле-еле выступает приглушенный, намеренно стертый вокал Марка Нопфлера. В отличие от того же Дилана и других мастеров гитарных баллад, в один ряд с которыми привычно помещают Нопфлера, он не столько подыгрывает своим песням, сколько подпевает своей гитаре. Голос Нопфлера стал, пожалуй, еще выразительнее, еще глубже, но видно, что ему все менее интересно петь и вообще делать песенки. Он все больше медлит перед тем, как начать неизбежный куплет, все дольше затягивает вступления и, отпев положенное, с видимым радостным облегчением приступает к бесконечным проигрышам и импровизациям. Даже на последний бис, уже отпев и Brothers in arms, и Money for nothing, Марк Нопфлер исполнил инструментальную композицию - дивное гитарное соло, уже не имеющее отношения ни к рок-, ни к поп-музыке. Действительно, какое дело до привычных музыкальных классификаций человеку, никогда не знающему заранее, что еще он сможет извлечь из своей гитары.