ФРС: мягкий или жесткий?

Я давно знаю Алана Гринспэна. Еще до того, как он стал главой Федеральной резервной системы, я с восхищением, хотя и не без труда пытался следить за ходом его аналитических построений. Каким-то образом ему всегда удавалось связать все нити воедино. Так что, когда Гринспэн стал председателем ФРС, я стремился подавить приходившую мне иногда в голову мысль: а является ли правильной денежная политика, которая определяется скорее интуицией одного человека, чем точными и увязанными между собой законами и принципами? Гринспэн хорошо послужил стране, обеспечив длительный период процветания и ценовой стабильности. Однако сегодняшнее заседание Федерального комитета по операциям на открытом рынке откроется в тревожной атмосфере. Возможно, между изменениями в денежной политике и проявлением их воздействия на экономику просто должно пройти время. А может, что-то пошло не так. Возникают вопросы: традиционное изменение ставки federal funds приводит к смягчению или ужесточению денежной политики? Стали ли недавние снижения ставки стимулом для экономики? Или они были лишь реакцией на изменение рыночных ставок? Некоторые экономисты предупреждают об угрозе дефляции. Падение цен заставляет людей копить деньги, а не тратить их. До недавнего времени цены росли, хотя частично это происходило за счет роста цен на энергоносители, искусственно поддерживаемых ОПЕК. Однако в последнее время упали как цены производителей, так и потребительские цены, а значит, политика ФРС вовсе не является мягкой. Особенно дефляционное давление заметно на примере импортных цен, которые в июле упали (без учета цен на нефть) на 1% относительно июня. С учетом цен на нефть импортные цены упали на 1,6%. Это, естественно, является следствием высокого курса доллара - еще одного свидетельства жесткости денежной политики. Нобелевский лауреат Роберт Манделл также считает, что политика ФРС была скорее жесткой, чем мягкой, о чем свидетельствуют падение цен на сырьевые товары, низкая цена золота, высокий курс доллара и небольшая дефляция в странах, чья валюта привязана к доллару (например, в Аргентине): "Снижение процентных ставок [ФРС] шло не быстрее, чем на рынке. Если [центральный банк] вслед за рынком снижает ставки, это не приводит к смягчению денежной политики, а лишь предотвращает ее ужесточение".

Манделл также говорит об опасности волатильности на валютном рынке в преддверии введения наличных евро в начале 2002 г. Он ожидает масштабного обмена немецких марок на доллары, что позволит держателям марок за пределами Германии избежать их официального обмена на евро. "Доллар в конце года может подскочить, а евро - упасть", - считает Манделл. По его мнению, ФРС и ЕЦБ должны установить для курса евро/доллар коридор - $0,85 - 1,15 за евро. Они будут покупать евро, если курс упадет до $0,85, поддерживать курс на фьючерсном рынке и, самое главное, не будут "стерилизовать" эти интервенции продажей внутренних гособлигаций.

Вне зависимости от того, может ли такая договоренность быть достигнута в скором времени, недавнее снижение доллара является положительным фактором - не в смысле поддержки американских экспортеров, а в смысле обеспечения ценовой стабильности. При волатильных импортных ценах добиться общей ценовой стабильности не удастся. Возможно также, падение доллара является свидетельством того, что Гринспэн на один шаг опережает демона дефляции. (WSJ, 20. 08. 2001).

Автор - редактор и вице-президент The Wall Street Journal