Козырная карта
В одной телепередаче Виктор Мережко брал интервью у Андрея Кончаловского и последний, рассказывая о своих предках, обмолвился, что не только прадед Суриков (женившийся на француженке) никогда не робел, но и дед Петр Кончаловский, один из организаторов "Бубнового валета", был способен на решительные поступки. Виктор Мережко ответил собеседнику долгой паузой, из которой можно было заключить, что о "Бубновом валете" он знает еще меньше, чем о безвестной жене Сурикова. Как, наверное, и большинство людей, далеких от "изо". Это не такой раскрученный национальный брэнд, как, скажем, передвижники.
И жаль. Потому как в 1910-е гг. "Бубновый валет" был самым озорным, ярким, талантливым, многообещающим (и все обещания сдержавшим) явлением в русском изобразительном искусстве. Придумали его учащиеся Московского училища живописи, ваяния и зодчества - люди, прошедшие школу Серова и Коровина, но стремившиеся к большей живописной свободе. В училище была очень либеральная атмосфера, но и там не могли понять, зачем писать обнаженных с зелеными подмышками?! За эти и другие проделки группу товарищей - Илью Машкова, Александра Куприна, Владимира Рождественского, Рафаила Фалька - из МУЖВЗ исключили. В том же 1910 г. они и примкнувшие Наталья Гончарова, Давид Бурлюк и Петр Кончаловский провели первую выставку "Бубнового валета".
Ее хитом было огромное полотно Машкова, на котором он изобразил себя и Кончаловского рядом с роялем, с нотами и скрипкой в руках, но... почти голыми, в спортивных трусах, с накачанными, как у культуристов, телами.
Общественная реакция была ошеломляющей. Любой современный художник отдал бы год жизни за такие отзывы: выставку называли собранием душевнобольных, творчеством беглых каторжников, искусством мошенников и шарлатанов. Рецензии писали в форме фельетонов и репортажей из зала суда. Хотя сегодня, глядя на сочные, ничуть за 90 лет не потускневшие полотна, совершенно невозможно проникнуться той логикой - почему? То есть объяснить-то ее можно: название группы ассоциировалось с нечестной карточной игрой, с шулерством, работы были написаны лихо и небрежно - в стилистике городских вывесок и крестьянского лубка, что тогда казалось непрофессиональным. Но "понять сердцем" нельзя. Группа просуществовала до 1917 г. Она ввела моду на эпатаж, на чудные названия выставок и объединений ("Ослиный хвост" и "Мишень" не заставили себя ждать), на яркие цвета, безумные - зеленое с розовым - сочетания, на живописность (в пику сюжету) как главное достоинство картины. "Бубновый валет" дал толчок активнейшим поискам новых художественных форм, что привело к скорому возникновению в России абстрактной живописи. После революции творчество "валетов" предали анафеме за мелкобуржуазность (что в некотором смысле справедливо - они воспевали частную жизнь, никаких там строек, революций и прочих коллективных действий), а уже приобретенные государством произведения отправили в ссылку в провинциальные музеи, откуда их и собрали на нынешнюю выставку.
У экспозиции на Неглинной немало достоинств: во-первых, все работы отменного качества (за десятилетия их редко извлекали на белый свет), во-вторых, много неизвестных ранее произведений художников "второго ряда" - Сергея Лобанова, Елены Машковой-Федоровой, потрясающие пейзажи Адольфа Мильмана. В-третьих, более-менее выдержана хронология, можно понять, с чего объединение начиналось (со скандала) и куда (к покою и гармонии) оно плавно дрейфовало.
Единственное, чем бы поперхнулись художники, так это сентиментальным названием. К ним оно не имеет никакого отношения - скорее к самоидентификации кураторов.
Куратором проекта выступил Ярославский художественный музей. Москва - пятый город, где увидели эту экспозицию. Ранее она уже побывала в Ярославле, Костроме, Вологде, Иванове, Рязани.
Параллельно на Крымском Валу в галерее "Элизиум" проходит вторая часть проекта - выставка "Бубновый валет" из частных собраний Москвы".