Так ли нужен профицит?
Идея о том, что бюджетный дефицит стимулирует экономическое развитие, прочно связана с именем Джона Кейнса. Противоположная теория, гласящая, что лучшим стимулятором является профицит, столь же прочно связана с Робертом Рубиным.
Уже в течение девяти лет бывший министр финансов США борется за повышение налогов, утверждая, что это повысит "финансовую дисциплину". По мнению Рубина, именно налоговая политика Клинтона, принятая в 1993 г., способствовала буму 1990-х. Накануне рецессии Рубин предупреждал, что уменьшение налогового бремени, осуществленное Бушем в 2001 г., "создает реальную угрозу экономическому благосостоянию США".
По мнению Рубина, профицит бюджета позволяет увеличить сбережения. При прочих равных больший объем сбережений ведет к снижению процентных ставок, а это вызывает повсеместное повышение экономической активности. Собственно, Рубин не является автором этой теории, торговцы облигациями давно ее исповедуют - при всем уважении к Кейнсу. Дефицит, как они считают, означает увеличение спроса на кредиты и повышение процентных ставок.
В некотором смысле логика Рубина неопровержима - точно так же, как и утверждение, что поплевывание в океан при прочих равных условиях повышает уровень воды. Но в реальном мире прочих равных условий не бывает.
Процентные ставки непрерывно снижались, с тех пор как принятая Рейганом и Волкером тактика сокращения налогов и жесткого контроля за денежной массой привела к выходу из стагнации 1970-х. Одновременно рос столь осуждаемый многими бюджетный дефицит. Когда же Клинтон заблокировал снижение налогов, а республиканский Конгресс заблокировал расходные статьи бюджета, сальдо правительства стало расти, но при этом процентная ставка не уменьшилась до уровня 1950-х, т. е. до 2 - 3%.
В августе 1993 г. была принята экономическая программа Рубина. Налоги повышались, однако выросла и процентная ставка. Доходность 30-летних казначейских облигаций достигла максимума 7 ноября 1994 г., а на следующий день большинство в палате представителей получили республиканцы, сразу же урезавшие ряд социальных программ и принявшиеся за сокращение правительственных расходов в целом. Началось снижение процентных ставок, которым так гордится Рубин.
Этот практический результат можно объяснить различными теоретическими соображениями. В частности, масштабами. Объем экономики составляет $10 трлн, а расходы федерального бюджета - $2 трлн. Велик ли на этом фоне эффект от профицита бюджета в $127 млрд в 2001 г. или от дефицита в $106 млн в 2002 г.? Маастрихтское соглашение предусматривает для ЕС бюджетный дефицит в пределах 3% от объема производства и государственные долги до 60% ВВП. Руководителей ЕС не очень волнует даже тот факт, что переживающая рецессию Германия приближается к 3% -ному уровню дефицита. В США дефицит составляет около 1% от ВВП, а значит, правительству не следует уделять этой проблеме чрезмерное внимание - целесообразней заняться чем-нибудь еще, например ростом экономики. Макроэкономику следует строить не на абстрактных рассуждениях о дефиците и профиците, а на прочных микроэкономических основах, с учетом интересов и трудящихся, и бизнеса. (WSJ, 22. 02. 02) Автор - бывший редактор раздела комментариев The Wall Street Journal