ПЕДАГОГИКА: Неклассический Центробанк

Завтра в очередной - и, кажется, в последний и решительный - раз на заседание Государственной думы выносится во втором чтении проект изменений и дополнений в закон "О Центральном банке РФ (Банке России) ". Бюджетный и банковский комитеты Думы предлагают одобрить пакет поправок, которые, на мой взгляд, драматическим образом затруднят работу ЦБ. Назовем важнейшие из них.

Годовой отчет.

В ЦБ вводится новый орган управления - Национальный банковский совет (при этом старые органы управления - совет директоров и председатель Банка России - не упраздняются). НБС получает важные полномочия. Исполнение некоторых из них потенциально приводит его к неразрешимым противоречиям с советом директоров.

Например, НБС должен утверждать годовой отчет ЦБ. К каким последствиям приведет неутверждение отчета? Должен ли в этом случае совет директоров исправить его? Должна ли аудиторская организация (назначенная, кстати, самим же НБС) подтвердить достоверность нового отчета после того, как она подтвердила достоверность старого, и тем самым расписаться в своей беспринципности? Сторонники нововведения, описанного выше, говорят: ничего, как-нибудь договорятся! В большинстве случаев, наверное, так и будет, но действовать придется не по закону, а "по понятиям". Зачем строители правового государства совершают на пути к нему такой зигзаг? Если же договориться не получится (а это вполне возможно), деятельность ЦБ будет парализована, и некому будет позаботиться о "защите и обеспечении устойчивости рубля", как того требуют Конституция и здравый смысл.

Санатории и прочее.

Национальный банковский совет уполномочивается утверждать общий объем капитальных вложений ЦБ. Вероятно, авторы этой новации хотели предотвратить выделение средств на строительство санаториев. Но тогда и писали бы о санаториях.

А так, с одной стороны, проблема транжирства денег не снимается (в общем объеме капитальных вложений можно спрятать не один санаторий). С другой стороны, принимать решения о расходах на совершенствование, скажем, системы расчетов будут не члены совета директоров, занимающиеся развитием банковской системы профессионально и полный рабочий день, а обязанные появиться в ЦБ лишь четыре раза в год любители (по горькому, хотя, возможно, и не вполне корректному выражению одного из депутатов).

Мнимая прибыль.

Вопреки предложению правительства члены комитетов не согласились деноминировать капитал ЦБ (что депутаты второй Думы забыли сделать в 1997 г.). В результате ЦБ в этом году должен будет изыскать средства, чтобы увеличить свой капитал с 3 млн руб. до 3 млрд руб. При том что с 1998 г. остаются "незакрытыми" убытки в объеме 26 млрд руб. Но это не полбеды и даже не 50-я ее часть. Настоящая беда в том, что по предлагаемым поправкам ЦБ должен будет учитывать в доходах так называемые нереализованные курсовые разницы (т. е. удорожание когда-то купленных и до сих пор не проданных валюты и золота).

Пока валюта или золото не проданы, реальных доходов от повышения их цены нет, но ЦБ, по моим оценкам, вынужден будет сделать вид, что он заработал около 200 млрд руб. на конец 2002 г. Это значит, что прибыль ЦБ должна будет увеличиться на ту же сумму относительно фактически полученной, а половину прибыли ЦБ по закону отдает в бюджет. Разумеется, будучи эмиссионным центром, ЦБ может эти деньги "родить", но устойчивости рубля это способствовать не будет, и с надеждой компенсировать в течение этого года высокую инфляцию января - февраля придется расстаться.

Управление "по понятиям".

Весь огород с внесением поправок в закон о ЦБ был нагорожен с целью повышения прозрачности деятельности Центрального банка. Уважаемый читатель, просмотрите описанные выше положения закона. Какие из них делают ЦБ хоть на йоту более открытым, скажем, для депутатов Думы? А вот урезает гарантируемую Конституцией независимость ЦБ едва ли не каждое.

Ладно, давайте забудем о Конституции (да простит мне эту дерзость Конституционный суд) и будем жить "по понятиям". Но и "по понятиям" нужен дееспособный ЦБ. Однако, навязывая ЦБ прибыль, которая на два порядка превосходит ту, что может получиться в результате его деятельности по защите рубля, мы связываем ЦБ по рукам и ногам.

Читайте учебники.

Работа над законом о ЦБ порождает во мне глубокую досаду и комплекс неполноценности. Когда, скажем, мне приходит в голову гениальная мысль посеять на моем дачном участке манную крупу, я точно знаю, к кому обратиться за советом по технологии ее возделывания. Почему же мне не удается убедить своих коллег, что банковское дело имеет историю пусть и не в несколько тысяч, но в сотни лет? За эти годы вся возможная манка была посеяна, результаты описаны в учебниках, и есть эксперты, знающие их наизусть. Почему мне не удается убедить своих коллег обратиться к этим экспертам? Два обстоятельства спасают меня от полного уныния. Первое. Руководители ЦБ оказались не более "педагогичными", чем я. (Может быть, это свидетельствует, что дело, с которым я не справился, трудное.) Второе. Недавний короткий разговор с Владимиром Путиным убедил меня, что он держит в голове даже более специальные банковские проблемы, чем судьба ЦБ. Я очень надеюсь, что президент не утвердит своей подписью устройство ЦБ, сильно отличающееся от классического.

Автор - заместитель председателя комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам