РОССИЯ И ВТО: Похвальное слово Грефу

В связи с прозвучавшей на минувшей неделе критикой Олегом Дерипаской работы Минэкономразвития и его негативной оценкой стремления Германа Грефа обеспечить условия для скорейшего вступления России в ВТО - и несомненно согласившись с приведенным им перечнем важнейших вопросов российской экономики - хотел бы обратить внимание на необходимость правильной формулировки проблемы.

На самом деле перед нашим обществом стоит не вопрос "вступать или не вступать в ВТО? ". Наш президент прав, когда характеризует ВТО просто как "инструмент". Проблема гораздо глубже - речь идет об интеграции России в глобальную экономику. Поэтому и выбор, который стоит сейчас перед нашим обществом, следует формулировать так: способствовать решительной интеграции российской экономики в систему мирохозяйственных связей или превратить эту интеграцию в длительный и поэтапный процесс.

Основной аргумент противников быстрого врастания в мировую экономику сводится к необходимости сначала набраться сил за протекционистскими барьерами и только после этого открыть шлюзы для полномасштабной экономической интеграции с внешним миром.

Подобная точка зрения на практике будет означать, что Россия так никогда и не станет полноценной частью глобальной экономики. Более того, экономическое значение России в мире будет год от года снижаться. Сторонники осторожного подхода к участию России в глобализации тем самым роют нашей стране могилу на кладбище разбитых надежд когда-то многообещающих наций. Вступление в ВТО должно рассматриваться нами как присоединение к уже сложившемуся клубу для того, чтобы, став его частью, играть на мировой арене в команде, а не в одиночку. Попытка, вступая в клуб, сразу стать его капитаном обречена на провал. И вот почему.

Нас слишком мало. У России гигантская территория, но в демографическом плане мы величина относительно незначительная. 146 млн человек в современной глобальной экономике значат не так уж и много, а с учетом нашей покупательной способности - еще меньше.

Научно-техническая революция привела к радикальному изменению значения человеческого капитала как составной части производительных сил. Человек как субъект производства стал играть ключевую роль в создании новой стоимости, оставив позади значение таких факторов производства, как машины, природные ресурсы и энергия.

Одновременно резко возросло значение человека и как конечного потребителя производимых товаров. Потребители начинают оказывать решающее влияние не только на политику корпораций, но и на политические решения целых государств.

Этот гимн среднему классу иллюстрирует малорадостную для нас истину - в современном мире наш потенциал в перспективе сопоставим с потенциалом одной-двух провинций Китая или одного-двух штатов Индии. Наше историческое конкурентное преимущество в виде хорошего образования и высокого культурного уровня перевешивается нашим существеннейшим в глобальном мире недостатком - среднего класса у нас мало.

Конкуренция в мировой экономике уже давно идет не столько между отдельными компаниями и странами, сколько между большими рынками, охватывающими целые группы стран. Относительно низкая емкость нашего внутреннего рынка, развитие которого лимитируется численностью нашего населения, исключает всякую возможность для России играть в будущем самостоятельную роль в ряду таких гигантов, как ЕС, Северная Америка, Китай и Индия.

Присоединение к ВТО в этой связи является шагом к созданию условий нашего выживания как нации. Создание глобального рынка, в котором товары и капиталы будут свободно перемещаться в рамках гигантского свободного экономического пространства, окончательно закрепит разделение мира на центр и периферию. Неизбежный технологический и интеллектуальный рывок, который сделают экономика и общество стран, эффективно использующих преимущества глобализации, быстро лишит аутсайдеров надежды когда-нибудь приблизиться к экономическому Олимпу.

Наше будущее - в прямой зависимости от способности российской экономики производить высокотехнологичные и интеллектуально насыщенные товары, что означает необходимость играть активную роль в международном разделении труда, привлекая технологии и капиталы. И не только в форме машин, know how и денег, но и мозгов. Я не раз приводил расчеты потенциала энергоресурсов и других природных ископаемых в обеспечении ВВП - максимум $1500 - 2000 в год на душу населения. Если мы ставим себе задачей добиться ВВП, сравнимого с развитыми странами, то оставшиеся как минимум $10 000 нам придется добирать за счет интеллектуального ресурса.

Однако, чтобы произвести конкурентоспособный товар на 1 руб., нам необходимо самим использовать иностранных товаров на 85 коп., добавив к ним свой собственный вклад на сумму в шесть раз меньшую. Вне глобальной экономики, вне доступа к международным интеллектуальным ресурсам эту задачу мы не выполним. Очень скоро субъекты глобальной экономики начнут производить товары и разрабатывать технологии, которые мы будем уже не в состоянии понять. После этого нашей стране ничего не останется, как лечь на упомянутом кладбище в уже подготовленную заботливыми руками могилу, оставив после себя лишь эпитафию: "Здесь покоится гордая Россия, которая очень хотела стать великой экономической державой, но так и не решилась".

Справедливости ради надо сказать, что могилу нашей экономике будут рыть не только некоторые представители российской политической и экономической элиты. Позиция моего уважаемого коллеги найдет много сторонников на обоих берегах Атлантики. Аплодисменты в адрес российских защитников протекционизма будут раздаваться со стороны именно тех, кто ни при каких условиях не готов мириться с перспективой повторения Россией экономического взлета, который совершили в свое время азиатские экономические "тигры".

Нам следует принять на вооружение иную парадигму взаимоотношений с другими странами в условиях глобализации. Рассматривая проблему интеграции в глобальную экономику, нам следует думать не о защите внутреннего рынка, а о завоевании новых рынков для российской продукции. Наша промышленность может стать тем трамплином, который поможет западной, достаточно сложной в технологическом плане продукции завоевать рынки развивающихся стран (которые пока еще не готовы ее принять из-за дороговизны). Но для решения этой задачи необходимо получать в больших объемах комплектующие и дешевые иностранные товары инвестиционного спроса.

Как только становятся очевидными примеры либерализации таможенной политики, сразу же проявляется и круг людей, интересы которых вступают в противоречие с долгосрочными интересами страны. Немалая часть бюрократов была бы заинтересована в существовании такого таможенного режима и таких административных ограничений, которые при запретительном характере оставляли бы лазейки для принятия субъективных решений, например по изменению пошлин на ввоз отдельных товаров.

В этой среде находят поддержку идеи главных противников интеграции в мировую экономику - представителей госсектора и ряда неэффективных отраслей, жизнь в которых поддерживается за счет регулярной накачки госсубсидиями. Именно им принадлежит авторство подавляющего большинства направленных в правительство предложений по возведению препятствий на пути России в ВТО.

Очевидно, что Олег Дерипаска имеет мало общего с этим позором российской экономики. Поэтому ему, на мой взгляд, логичнее было бы в данном случае не критиковать Германа Грефа за правильную оценку того огромного значения для будущего России, которое имеет интеграция в глобальную экономику, а, наоборот, поблагодарить за последовательную борьбу с бюрократическим капиталом, желающим сохранить в своих руках основные рычаги влияния на экономическую политику страны.

В конечном счете позиция Минэкономразвития в вопросе о вступлении в ВТО, об интеграции в мировую экономику отвечает и интересам бизнеса г-на Дерипаски, и интересам миллионов российских граждан, которым глобализация несет более дешевые товары, доступ к большему ассортименту услуг, более высокое качество жизни и - самое главное - надежду, что их дети не окажутся среди изгоев, взирающих из-за забора на процветающую глобальную экономику.

Автор - председатель правления нефтяной компании "ЮКОС"