ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Политэкономия патриотизма
Сразу два известия из жизни патриотов. Из Кемерова губернатор-патриот Аман Тулеев пишет Верховному суду о чистоте русской натуры. За его словами об ужасном олигархе Живило, который "движимый алчностью, сумел заразить порочной страстью двух простых российских мужиков", видна настоящая драма.
Предыстория дела известна. Губернатор-патриот взялся освободить металлургию региона от олигарха-живодера в пользу холдинга "Евразметалл", входящего в московскую олигархическую группу. Как и в случае с отнятым у Анатолия Быкова КрАЗом, схема передела лаконична и монументальна: задолженность предприятия - поддержка местного губернатора - уголовное дело против прежнего владельца, обустраиваемое прокуратурой и МВД. Но в случае Тулеева в схеме был изъян. Главным обвиняемым по делу о покушении на него оказался олимпийский чемпион, легенда российского спорта Александр Тихонов - вовремя, впрочем, скрывшийся от патриотического пароксизма Тулеева и "Евразметалла" за границей.
Гармония нарушена. В том мире, где царствует политэкономия патриотизма, спортсмены являются важной и символической составляющей и должны противостоять вурдалакам-олигархам, а не служить им. Непатриотичность образа спортсменов явно мучила и губернатора, и прокуроров, и общественность. И вот теперь в писанном Аввакумовым слогом послании к Верховному суду Аман Тулеев разрешил противоречие.
Впрочем, стилистическое чутье губернатора еще не высшая точка патриотизма. Олигарх Пугачев, также сделавший патриотизм маркой своего бизнеса, придумал нечто небывалое. Он собирается кредитовать Зиму. Да-да, ту самую Русскую Зиму, которая выгнала из России Наполеона, подготовила поражение гитлеровской армии, но никем доселе не кредитовалась! Подведомственный Пугачеву Межпромбанк готовится заключить соглашение с "Газпромом" о кредитовании закупок газа в рамках подготовки к зиме. Как известно, мужанием своим Межпромбанк обязан кредитованию хозяйственного управления Кремля во времена Павла Бородина и знаменитой реставрации цитадели российской государственности. Таким образом, если первый проект банка более был посвящен самодержавию, то новый отзывается народностью.
Разрушение вяхиревской вотчины, осуществленное новой кремлевской администрацией, выглядело актом исторической справедливости. Но поставило газовую монополию в ситуацию новой двусмысленности. С одной стороны, "Газпром" - дело государственное. Такова главная управленческая идеологема команды Миллера. С другой - акционерное общество. Благородный смысл заключается в возвращении государству причитающихся ему дивидендов от экспорта газа. В то же время в качестве госкомпании "Газпром" должен кредитовать дешевыми поставками внутреннего потребителя. Образующийся разрыв в прошлом году был закрыт кредитами госбанков, что, естественно, подрывает представление о российской экономике как о рыночной.
Новый же способ отзывается дежа вю 90-х гг. Там, где государство не способно решить текущие финансовые проблемы, частный бизнес, предлагая свои услуги, инкорпорируется в него, создавая механизм рыночно-государственной экономики. Смысл его также известен из опыта 90-х: государство обменивает свои полномочия на кэш. Впрочем, уполномоченные олигархические банки ельцинской эпохи воспринимались общественным мнением как явления антипатриотические, одушевленные мыслью о личной наживе. Подобные страшному Живиле из посланий Тулеева.
Иное-то дело теперь!