ЧЕСТЬ И ДЕНЬГИ: Выживание аналитиков
Тяжелые дни настали для инвестиционных аналитиков. Они крупно проштрафились, и теперь им грозит ссылка в своего рода брокерскую Сибирь: полностью изолированный кабинет в самом конце коридора, куда никто не заглядывает. Но я, как бывший аналитик, хочу задать вопрос. Стоит ли ограничиваться ссылкой? Зачем нам вообще нужны аналитики? Есть два стандартных ответа. Первый - аналитики обеспечивают нас информацией о компаниях и этим повышают эффективность фондового рынка. Вполне возможно. Но сейчас из самих компаний исходит беспрецедентно огромное количество информации. И если сегодняшнее состояние рынка явилось результатом подобной информированности - сохрани нас Бог от нее. Другой ответ - аналитики нужны, поскольку они предсказывают повышение или понижение курса акций. Но в реальности ничего подобного они не делают. Логика подсказывает, что, обладай они такой бесценной информацией, им бы хватило ума не делиться ею. Даже в условиях нынешнего "медвежьего" рынка они упрямо продолжают настаивать, что большинство акций следует "держать" или "покупать".
И при этом уже больше десятка лет аналитики принадлежат к числу самых высокооплачиваемых людей на Земле. Давайте вспомним, как эта система работала в добрые старые времена. Возьмем для примера абстрактного аналитика, сидящего в своем лондонском офисе. Ему звонит банкир из инвестиционного департамента и сообщает, что некая компания собирается проводить первичное размещение акций (IPO). От аналитика требуется прогноз прибылей.
Аналитик составляет прогноз. Банкир звонит снова. Он объясняет, что компания рассчитывает на определенную цену. Цена компаний в этом секторе обычно в х раз превышает их прибыли. Чтобы добиться нужной цены, надо иметь y прибыль (выше, чем спрогнозировал аналитик). Так что, возможно, стоит пересмотреть прогноз. Аналитик вынужден подчиниться. Банк дает необходимое обеспечение, и IPO проходит успешно. Спустя несколько недель банкир звонит снова. По данным деловой прессы, говорит он, в отрасли намечается спад. Может быть, стоит немножко снизить прогнозы? Аналитику вновь приходится подчиниться. В конце года его старание вознаграждается бонусом.
По такой схеме все обычно и происходит или, по крайней мере, происходило. Кому это выгодно? Вопрос более тонкий, чем кажется. На первый взгляд, больше выгоды получает компания, размещающая акции: она получает больше денег, чем стоит. Она вознаграждает банк, который, в свою очередь, выделяет кусок добычи аналитику. А проигравшие - инвестиционные институты, которые приобретают переоцененные акции. Но это не совсем так. Аналитик накануне IPO сообщает инвестиционными институтами официальную позицию своих банкиров. Однако главным клиентам он может рассказать свое личное мнение по поводу стоимости компании.
Единственный по-настоящему проигравший в этой истории - "маленький человек". С рядовыми инвесторами аналитик не делится своим сокровенным знанием, а с финансовой точки зрения они настолько незначительная часть системы, что с ними можно не считаться. На самом деле в этой карусели крутится практически каждый участник. Аналитик ежедневно дарит своим вниманием крупных инвесторов в надежде не столько на комиссионные, сколько на получение их голосов во время ежегодного опроса, на основании которого составляются рейтинги. Если он получает высокую оценку, с его компанией начинают заключать крупные финансовые сделки (IPO и пр.). Крупные инвесторы, хорошо зная эту систему, согласны мириться с некоторым количеством явной дезинформации по поводу этих сделок в обмен на доступ к эксклюзивной аналитической информации.
Возможно, вам кажется, что это неподобающий способ ведения дел, и вы не одиноки в своем мнении. Но, хотя аналитики и могут показаться вымирающим видом, у них разработаны хитрые способы выживания. В романе Майкла Льюиса "Покер лжецов" аналитики фондового рынка из Salomon Brothers середины 1980-х гг. описаны как представители низших форм жизни. А на закате "бычьего" рынка королем Уолл-стрит был уже Джек Грубман, аналитик телекоммуникационного рынка из Salomon, получавший зарплату $20 млн в год. Теперь аналитикам предстоит новый этап приспособления к изменившейся окружающей среде. Не знаю, как им это удастся, но зрелище ожидается любопытное. (FT, 1. 10. 2002)