Общее дело
В своей знаменитой "Истории искусств" Эрнст Гомбрих писал, что искусства нет - есть художники. Это парадоксальное замечание относится, возможно, к Ренессансу, но не к новейшим течениям: сегодня куда большее значение, чем отдельный живописный талант, имеет принадлежность к группе. Пишешь ты колхозников в черно-белой гамме - значит, "суровый стиль", а рисуешь разноцветные круги и квадраты - значит, "супрематизм". Даже самый слабый художник, став "представителем направления", может попасть в Историю.
Абстрактное искусство в этом смысле - уникальный полигон: здесь практически невозможны оценки (кто лучше, кто хуже), дилетанты и профессионалы уравнены в правах, любую каляку-маляку можно оправдать теоретической статьей "О духовном в искусстве". Все эти соображения приходят на ум на выставке "Московская абстракция. Вторая половина XX века" (залы 38 - 42 на третьем этаже; анонса рядом с кассами, равно как и каталога, не ищите - их нет). Выставка сделана как ответ на "Абстракцию в России. XX век" - огромную экспозицию, подкрепленную двухтомным каталогом, показанную в Русском музее в конце 2001 - начале 2002 г. "Абстракция в России. XX век" должна была переехать из Питера в Москву, но два национальных музея разошлись во мнении, каких художников показывать. В результате Третьяковка представила собственную версию абстракционизма, ограничив ее послевоенным периодом. В XX в. абстрактное искусство накатывало на Россию трижды: в 1910-е гг., в 1960-е - в "оттепель" и в 1990-е - в "перестройку". Автор, к своему несчастью, знал нескольких абстракционистов последней волны - участников нынешней выставки в ГТГ. То, что им отвели место в национальном музее, - курьез, несчастный (для музея) случай. На рубеже 1980 - 1990-х эти авантюристы занимались живописью лишь для того, чтобы заработать по-быстрому денег: иностранцы покупали советскую нонконформистскую живопись за $10 холст, а на эти деньги можно было месяц жить. Сегодня тех липовых абстракционистов на московской арт-сцене нет. Но их работы висят в ГТГ. Очевидно, искусствоведы не дошли еще до той степени объективности, чтобы отделить зерна от плевел и не валить в общий котел. С другой стороны, понятно, зачем валить: чтобы показать, что имело место значительное явление. По той же причине в абстракционисты записали Гарифа Басырова (более известного своими философскими карикатурами) и акциониста Гарика Виноградова (голый и стучит в барабан), для которых абстракция - скорее недолгое увлечение, нежели важный выбор.
Выставка абстрактного искусства в ГТГ имеет много достоинств: она компактна, все известные имена (Немухин, Мастеркова, Белютин, Турецкий, Злотников, Нусберг, Инфанте, Юликов, Кудряшов и др.) на ней представлены. Она имеет внутреннее членение: романтические ранние 1960-е, "кинетическое искусство", тяготевшие к мистицизму художники 1980-х, иронические постмодернистские работы 1990-х. Но кто бы еще объяснил, что нам Гекуба: просто формальные эксперименты или лишь маркер каких-то любопытных социальных явлений? Абстрактное искусство обычно объясняют "от обратного": в 1900-е гг. всем надоел символизм - возник супрематизм Малевича. В конце 1950-х исчерпал себя социалистический реализм, в 1980-е - "левый МОСХ". И расцвела абстракция. Сами художники, комментируя работы, оперируют терминами "свобода", "духовность", "медитация". Для них абстрактная живопись - это не просто декоративные композиции, а некие мистические прозрения, понять которые могут лишь посвященные. Абстрактное искусство создает благодатную почву для возникновения сплоченных групп, а попросту - сект с художественным уклоном. Фанатично преданные учителям последователи Казимира Малевича, Элия Белютина, Михаила Шварцмана это подтверждают. Противопоставляя себя тоталитарному обществу и его искусству, абстракционисты сами далеки от либерализма. В России абстрактная живопись обычно давала толчок дизайну - промышленному (в 1930-е), графическому (в 1970-е), интерьерному (1990-е). И в этом ее вполне осязаемый и понятный итог. Это была не политическая и эстетическая фронда, а симптом, что вот-вот изменится среда - архитектура лишился лепных излишеств, юбки станут короче, начнется тотальная перестройка жилья, в просторечье названная "евроремонтом". Это все к тому, что выставку абстрактной живописи можно было сделать гораздо интересней, увязав ее или развернув на фоне обыденной жизни обычных людей - дизайнерских разработок, фотографий, моды и проч. В том виде, в каком экспозиция получилась (еще и без каталога), она воспринимается как вещь в себе. Она мало что прибавляет к нашему знанию об этом художественном явлении, сформировавшемуся еще 10 лет назад благодаря эпохальной выставке "Другое искусство".