Илья Щербович, управляющий директор ОФГ
- Собирается ли ОФГ участвовать в приватизационных проектах этого года? Сейчас обсуждается продажа 17,8% Магнитки, 75% "Связьинвеста" и блокпакета "Росгосстраха".
"Мы очень надеемся, что в ближайшие год-два новая команда "Газпрома" окончательно сформируется".
С легкой руки своего основного владельца Бориса Федорова Объединенная финансовая группа успела заработать имидж борца за права миноритарных акционеров Сбербанка и "Газпрома". Федоров по-прежнему входит в советы директоров обеих компаний, но отношения между их менеджерами и ОФГ заметно потеплели. Теперь управляющий директор и совладелец ОФГ Илья Щербович готов признать, что в 2000 г., добиваясь ухода прежнего менеджмента "Газпрома", его компания перегнула палку.
О том, как сейчас у ОФГ складываются отношения с "Газпромом", Сбербанком и другими участниками рынка, Щербович рассказал в интервью "Ведомостям".
- Весь прошлый год мировой фондовый рынок жил скандалами. Как у нас обстоит дело с горячими IPO, всякими приписками, с ангажированными рекомендациями аналитиков? - Конечно, в России мы ничего принципиально нового не изобретаем. У нас все, в общем, делается приблизительно так же, как и на Западе. Другой вопрос, что из-за не настолько высоких стандартов корпоративного управления эти вещи не заметны. Скажем, фактов манипуляции акциями, громких скандалов у нас нет, хотя были какие-то обвинения со стороны ФКЦБ в адрес конкретных участников рынка. Другой вопрос, что рынок у нас небольшой и это не так заметно.
- Соблюдается ли в российских инвесткомпаниях, в том числе и в ОФГ, правило "китайской стены"? - Я думаю, что не у всех это правильно отлажено. В России некоторые инвесткомпании вынуждены вести себя агрессивно, и тогда принципы "китайской стены" не работают. Но все это до первого серьезного прокола: как только клиенты начинают тебя подозревать в том, что ты используешь инсайдерскую информацию, всему рынку становится понятно, что происходит. У нас в ОФГ подход к этому достаточно строгий: мы жестко разделяем инвестиционно-банковское подразделение и торговые операции. Примером тому может быть сделка между владельцами ТНК и BP, где мы были консультантами последних. Хотя ТНК не является публичной компанией с большими пакетами акций в свободном обращении, с ними могли быть какие-то злоупотребления: по результатам сделки выросли цены на акции и облигации ТНК. В таких ситуациях мы жестко ограничиваем доступ аналитического департамента и трейдеров к тому, что делается у нас внутри. Они знали, конечно, что мы консультируем BP, но не знали никаких деталей по этой сделке. Дело еще в том, что инвесткомпании в России четко делятся на ориентированные на клиентов и ориентированные на собственный бизнес. "Китайская стена" важна только для тех, кто ориентирован на клиентов. Наша позиция самая жесткая: может, мы не настолько прибыльны, но у нас 100% -ная ориентация на клиентов.
- ФКЦБ в последнее время проявляет большую активность: озаботилась поиском манипуляторов, добилась ухода главы РТС Ивана Тырышкина. Не считаете ли вы, что регулятор перегибает палку? - Что касается конфликта с РТС, я считаю, что ФКЦБ приняла неоднозначное решение. Я уверен, что Иван Тырышкин - порядочный деловой человек и все делал для того, чтобы РТС процветала. К тому же есть такое правило, что угроза всегда сильнее исполнения. Но ФКЦБ вопреки этому правилу не пошла на компромисс, и брокеры оказались перед выбором: либо Тырышкин, либо лицензия РТС. Никто не стал спорить с регулятором рынка, и Иван подал в отставку. Результат плохой для всех. Тырышкин потерял свою позицию, Костиков потерял в его лице потенциально сильного, энергичного союзника, брокерское сообщество - настоящего лидера. У меня теперь есть большие опасения за дальнейшую судьбу РТС.
Что касается роли ФКЦБ в целом, то здесь я не вижу никаких больших нареканий. Комиссия просто решила напомнить рынку, что она не просто какой-то клуб по интересам, а регулятор.
- А как вы прокомментируете найденные регулятором факты манипулирования на фондовом рынке? - Я готов сесть напротив любого манипулятора и разбить в пух и прах любую схему, потому что нет, к сожалению, а может, и к счастью, ни одного банка на рынке, чьи рекомендации являются абсолютным толчком к действию для инвесторов. Кто бы ни стал давать рекомендацию, всегда есть несколько независимых организаций, которые смотрят на ситуацию более объективно. Манипулирование - это рискованная стратегия. Два раза это удастся, а на третьей сделке игрок потеряет все деньги, которые он заработал на предыдущих.
Есть достаточно наивное представление о манипулировании. К нам неоднократно обращались клиенты из корпоративного мира с просьбой помочь им скупить акции такой-то компании. У них почему-то странные представления о том, как это надо делать. Они говорят: "Вы должны всем сказать, как плохо обстоят дела в компании, все начнут продавать акции, и тогда вы для нас их скупите". Я говорю: отлично, но мы, к сожалению, не можем объяснить людям, почему это вдруг идет такой негативный поток информации о компании и в то же время мы активно покупаем эти акции. И инвесторы, и инвестиционные компании уже прекрасно все понимают.
- Есть ли у вас какие-то пожелания к госорганам? - Да. Сейчас российским инвестбанкам для ведения какой-либо деятельности в Нью-Йорке или в Лондоне нужно ехать туда, открывать офис, получать лицензию, сдавать квалификационные экзамены и только потом начинать работу. А здесь, в России, иностранные банки работают с российскими компаниями без всяких ограничений. Не секрет, что один крупный международный инвестиционный банк, когда консультировал иностранную компанию по покупке "Славнефти", забыл посчитать стоимость выкупа долей у миноритарных акционеров и тем самым полностью дезинформировал своего клиента о том, сколько на самом деле стоит "Славнефть". Поэтому я считаю, что те западные компании, которые оказывают консультационные услуги в России, должны иметь здесь офис и какую-то лицензию, а их сотрудники должны соответствовать минимальным профессиональным требованиям, связанным с российским рынком. Например, такие инвестбанки как Deutsche, Morgan Stanley, и CSFB полностью соответствуют данным требованиям.
- Уильям Браудер из Hermitage Capital Management постоянно критикует члена советов директоров "Газпрома" и Сбербанка Бориса Федорова за то, что тот слишком лоялен к менеджменту этих компаний.
- У нас возник имидж активных борцов за права акционеров, видимо, в связи с эпохальной битвой с "Газпромом". На самом деле мы представляли интересы определенной группы акционеров, которая нас об этом попросила. Защита своих прав должна быть делом самих акционеров. У нас налажена четкая система взаимодействия Федорова и акционеров, чьи интересы он представляет. Быть лидерами ассоциаций, которые будут разрабатывать какие-то новые подходы к тому, каким образом могут быть защищены миноритарные акционеры, - пока нас об этом не попросят наши клиенты, у нас особого желания нет.
Для наших клиентов основным показателем является курсовая стоимость акций. Если посмотреть на показатели последних 12 месяцев, в абсолютном выражении рост курсовой стоимости акций Сбербанка превысил все другие акции в России. Если бы я вложил средства в акции Сбербанка год назад, я бы получил доход в 120%. Здесь можно спорить, в какой степени это является заслугой менеджмента. Но на фоне таких показателей я не думаю, что есть основания для сильной критики руководства. У нас есть пожелания по повышению прозрачности его работы. Например, не совсем понятна позиция Сбербанка по поводу программы АDR. Зато ЦБ и Сбербанк заняли очень конструктивную позицию по поводу того, как иностранные акционеры могут владеть акциями Сбербанка. Все наши официальные просьбы о переводе клиентских пакетов акций за границу в прямое владение были удовлетворены, а раньше такое было невозможно.
- Почему вы до сих пор не выпустили неспонсируемые АДР на акции "Сбера"? - Клиенты думают, что будет гораздо лучше, если это сделает сам Сбербанк. Мы надеемся, что Сбербанк к этому придет в течение года.
- Раньше вы сильно критиковали руководство "Газпрома". Сейчас поводов для этого тоже много: история с венгерским посредником, дыра в бюджете, трудности с возвратом активов. Что скажете? - По поводу наших взаимоотношений с прежней командой управленцев в "Газпроме": многие считают, что мы организовали какой-то крестовый поход миноритарных акционеров. На самом деле группу акционеров, которая владела приблизительно 10% акций компании (сейчас эта цифра немного сократилась), принципиально не устраивала курсовая стоимость акций "Газпрома". Препятствием на пути роста стоимости акций они считали бесконтрольное отношение государства к деятельности менеджмента. Результат - некие агрессивные действия с нашей стороны. Если честно, я даже готов признать, что мы немного перегнули палку. Но при новом менеджменте курсовая стоимость возросла в 2 - 2,5 раза.
- В последнее время у "Газпрома" капитализация что-то не растет...
- Да, если бы год назад мы бы вложили деньги в "Газпром", то, к сожалению, в ADS мы бы потеряли 15%, а, вложив в местные акции, заработали всего лишь 7%.
Это вопрос, как правильно смотреть на нынешний этап развития компании. То, что произошло в "Газпроме", сравнимо с враждебным поглощением, когда приходит новый собственник, а старый собственник недобровольно передал управление компанией. В такой ситуации неизбежны "смутные времена". Я считаю, что сейчас "смутные времена" в "Газпроме" подходят к концу. Все, что происходит в последнее время, мы воспринимаем как некое укрепление команды [Алексея] Миллера, и мы очень надеемся, что в ближайшие год-два эта команда окончательно сформируется и те вещи, о которых мы мечтали с 1996 г., будут в конце концов реализованы.
- Что вы имеете в виду? - В частности, либерализацию рынка акций. Еще мы ждем слаженных действий всех основных менеджеров "Газпрома" в направлении оптимизации работы компании, а не постоянных конфликтов, которые выплескиваются на страницы газет.
- Пока ни тому, ни другому конца не видно.
- Есть такая проблема. Но сами понимаете, наши возможности с этим бороться ограничены. Сейчас выступать за смену руководства у нас как у миноритарных акционеров не поднимается рука. Ни один из наших клиентов не просил нас об этом. Кандидатура Миллера воспринимается как напрямую выставленная президентом. Возможно, какие-то чрезмерно оптимистические и романтические настроения, связанные с приходом Миллера, у иностранных инвесторов уже улетучились. Но все-таки ставить под сомнение компетенцию или направление общего курса никто не осмеливается. Поэтому мы занимаем пассивную позицию, как в зеркале отражая интересы наших клиентов.
- Так что, клиенты нормально воспринимают, что акции не растут? - Конечно, нет, если они "сидят" в этой бумаге с 1996 г., а она находится на том же самом ценовом уровне. Они как в 1996 г. покупали акции с верой, что через год рынок откроется, наступит либерализация, так до сих пор ждут этого. И, конечно, радости огромной по этому поводу они не испытывают.
- Почему, на ваш взгляд, до сих пор не принято решение о либерализации? - Основная причина в том, что нет технического решения этой проблемы. Основной вопрос - будет ли вообще государство осуществлять контроль за долей иностранцев. Если да, то пока никто не продемонстрировал эффективного механизма, как это может происходить. Каким бы ни было ограничение, кто будет той организацией, которая сможет вычеркивать продавшего акции иностранца и затем вписывать нового? На этот вопрос я ответа четкого не слышал.
Сейчас у государства вместе с менеджментом "Газпрома" есть 51% акций. Я воспринимаю заявление, которое было сделано недавно по этому поводу, как окончание некоего спора на тему "каким образом государство должно иметь контроль над "Газпромом? ". Это некая декларация, с нашей точки зрения, того факта, что вот с этим вопросом, по крайней мере, мы разобрались.
- Разве государство не ищет способ получить 51% непосредственно в свое распоряжение? - Никто пока не предоставил способа, который может позволить государству выкупить контрольный пакет акций "Газпрома". К этому вопросу всегда можно вернуться в будущем. Идея с налоговым зачетом не работает юридически и не устроит миноритарных акционеров. Все согласились бы на увеличение доли государства за деньги или за адекватные активы. Но это опять же в данный момент нереально.
- Вы говорите, что доля ваших клиентов в акциях "Газпрома" сократилась. Насколько и когда? Недавно появилась такая информация, что Ruhrgas покупал акции у ваших клиентов, так это или нет? - Непосредственно наши клиенты никогда не владели 10% акций, у нас был некий клуб людей, которые объединились, не все из них владели акциями через ОФГ. Что касается оттока клиентов, то он очень незначительный. На данный момент наши клиенты контролируют около 1,7 млрд акций "Газпрома", что соответствует примерно 7%. Я точно могу сказать, что мы не продавали акции "Газпрома" ни структурам Ruhrgas, ни "Геросгазу" (СП "Газэкспорта" и Ruhrgas. - "Ведомости").
- "Дочка" ОФГ обращалась в МАП за разрешением на покупку 75% акций "Славнефти". Зачем? - ОФГ давно и успешно участвует в приватизации в основном в интересах портфельных инвесторов, но иногда и стратегических. Мы участвовали в аукционах по КомиТЭКу и Архангельскому ЦБК, "Славнефти", "Норильскому никелю" и в нескольких приватизационных продажах "ЛУКОЙЛа". В декабре прошлого года мы помогали РФФИ продать акции "ЛУКОЙЛа" на Лондонской бирже: вместе с Morgan Stanley и "НИКойлом" собирали заявки у российских и иностранных инвесторов.
Что касается "Славнефти", то мы не хотели афишировать, что начали подготовку к аукциону, подав заявку в МАП. Мы готовили эту структуру для одного из наших российских клиентов, который в итоге отказался от участия. Называть его я бы не хотел. Многие пытаются оценить, насколько прозрачной была приватизация "Славнефти". Я думаю, что консорциум, который победил в аукционе по "Славнефти", объективно был лучше позиционирован для участия в аукционе. Другие компании не получили достаточно информации, не имели долей в дочерних предприятиях "Славнефти" и были явно в невыгодной позиции для покупки.
- ОФГ некоторое время назад готовила проект по выпуску GDR на акции "Башнефти". Чем он закончился? - Там все сделано. Общий пакет, которым распоряжались наши клиенты, никогда не превышал 10%. Часть из них перевели свои бумаги в GDR, программу на которые организовал Deutsche Bank.
- Незадолго до выпуска GDR аналитическое подразделение ОФГ активно рекомендовало покупать акции "Башнефти". А как же "китайская стена"? - Я считаю достижением наших аналитиков, что они вовремя обратили внимание на "Башнефть" и начали рекомендовать ее нашим клиентам, когда акции компании стоили меньше доллара за штуку. Мы не покупали большой пакет акций "Башнефти", а потом начали продавать нашим клиентам. Последовательность была обратная.
- ОФГ была одной из тех компаний, которая вместе с НРБ подумывала о создании консорциума для сбора блокпакета в РАО ЕЭС. Почему вы не стали этого делать? - Вся ситуация с энергетикой тогда была не очень понятна, да и последние события и в региональных компаниях и в самом РАО имеют четко выраженную спекулятивную окраску. До того как начался достаточно масштабный рост цен в региональной энергетике, мы считали, что вполне возможно аккумулирование очень крупного пакета акций РАО ЕЭС, и вели консультации с несколькими крупными акционерами и потенциальными инвесторами в такой консорциум. Но мы пришли к выводу, что направлять большой объем свободных средств в такую крупную покупку нецелесообразно по нескольким причинам. Во-первых, не очевидно, что этот блокирующий пакет на самом деле окажется блокирующим с юридической точки зрения. Второй момент - нет четкого выхода из этой инвестиции раньше, чем через 5 - 6 лет. Если сравнить эту инвестиционную возможность и вложения средств в покупку, например, "Славнефти", естественно, что инвестор с гораздо большим интересом купит нефтяные активы. Сразу контроль, сразу какая-то отдача. А с блокпакетом РАО ЕЭС реально оказаться в роли Mustcom в "Связьинвесте".
- Но нашлись же люди, которые скупают акции РАО, - группа МДМ? - Если кто-то знает, о чем не знают другие, и разработал какую-то четкую стратегию, пожалуйста, пусть вкладывает средства.
- ОФГ консультирует владельцев контрольного пакета акций Архангельского ЦБК. Не собираются ли нынешние владельцы АЦБК продавать этот пакет? Поступали ли такие предложения от альянса [председателя совета директоров] Олега Дерипаски и [председателя наблюдательного совета банкирского дома "Санкт-Петербург"] Владимира Когана или от "Илим Палпа"? - Предложения делались совершенно различные, всем известно о том, что "Илим Палп" делал предложение Архангельскому ЦБК об объединении. Были другие варианты покупки, продажи, взаимных альянсов и т. д. Я думаю, что позиция акционеров должна быть простая: у любого бизнеса есть какая-то цена, и, если будет сделано достаточно интересное предложение, предприятие может быть продано. Думаю, что та совокупность активов, которая сейчас принадлежит акционерам АЦБК, стоит порядка $400 млн. Но сейчас АЦБК не находится в стадии продажи или объединения.
- Мы собираемся участвовать во всех трех проектах, если они состоятся, но в интересах разных клиентов.
- Навряд ли вы будете участвовать в торгах по "Росгосстраху" в интересах "Тройки Диалог"? - Разумеется, нет. По "Связьинвесту" мы ведем консультации и с нынешними акционерами, и у нас есть отношения с другими потенциальными покупателями. Степень нашего участия сильно зависит от формы продажи и размера выставленного пакета.
О КОМПАНИИ: Объединенная финансовая группа (ОФГ) создана в 1994 г. и входит в пятерку ведущих российских инвесткомпаний. По словам управляющего директора ОФГ Ильи Щербовича, бизнес его компании состоит из трех основных направлений. Это операции по торговле акциями и инструментами с фиксированной доходностью, операции с различными производными финансовыми инструментами и деривативами и корпоративные финансы, в том числе консультирование по слияниям и поглощениям, привлечение финансирования через размещение акций и долговых инструментов и т. д. Собственный капитал компании превышает $40 млн, а ее активы - $130 млн. Основными владельцами ЗАО "ОФГ" являются бывший вице-премьер, министр финансов и министр по налогам и сборам Борис Федоров, а также 14 топ-менеджеров ОФГ, в том числе председатель наблюдательного совета Чарльз Райан и сам Щербович.
БИОГРАФИЯ: Илья Щербович родился в 1974 г. во Владимире. В 1995 г. закончил Российскую экономическую академию им. Г. В. Плеханова. С 1993 по 1995 г. работал в Международной финансовой корпорации (IFC), входящей в группу Международного банка реконструкции и развития. Был консультантом группы мониторинга фондового рынка Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, где он отслеживал размещение ценных бумаг российскими компаниями. С 1995 г. работает в ОФГ.