РОССИЯ И ЕС: Прощай, старушка Европа

Сегодня в Афинах ожидается подписание договора о вступлении в Европейский союз восьми государств Центральной и Восточной Европы, а также Кипра и Мальты. Новые страны станут членами ЕС только весной 2004 г., но уже сейчас можно говорить о конце прежней Европы и возникновении вместо нее нового, почти государственного объединения.

С кем имеем дело? Для России вопрос о вступлении в Европейский союз не будет актуальным даже в долгосрочной перспективе. Поэтому сейчас важно определить, с какой Европой Москве предстоит теперь иметь дело.

Во-первых, с присоединением к Общему рынку новых стран все государственные полномочия в сфере экономической политики на большей части континента переходят в Брюссель. Экономические инструменты внешней политики ЕС концентрируются в руках Еврокомиссии, включая и главное направление сотрудничества с Россией - энергетический диалог.

Во-вторых, после расширения ЕС будет уделять больше внимания обустройству отношений со странами, которые не рассматриваются в качестве кандидатов в союз. Уже в марте 2003 г. Еврокомиссия вынесла на обсуждение проект политики "нового соседства", основанной на принципе "объединения всего, кроме институтов". Она предполагает постепенную интеграцию правовых систем, а также рынков ЕС и стран периферии без допуска последних к механизму принятия решений в Брюсселе.

В-третьих, военно-политический фактор в новом Евросоюзе невелик. Попытки европейцев создать собственные инструменты в данной области и раньше не имели большого успеха, но окончательно их, похоже, добил кризис вокруг Ирака. Отношение к операции США не только раскололо страны - члены ЕС, но и выявило отсутствие у стран-кандидатов интереса к союзу как военно-политическому объединению.

Главное - экономика.

Ответ на вопрос, станет ли Евросоюз крупным игроком на международной арене или нет, имеет для России и будущего ее отношений с Европой ничтожное значение. Возможностей для сотрудничества в области обороны, о чем любят говорить в Москве, у России и ЕС практически нет. А степень экономической взаимозависимости партнеров уже сейчас такова, что позволяет говорить о специфической системе отношений Россия - ЕС, устойчивость которой не зависит от политического веса Евросоюза в мире.

Эта система начала складываться в первой половине 90-х, сразу вслед за возникновением России и образованием Евросоюза. Затем она была закреплена Соглашением о партнерстве и сотрудничестве от 1994 г. Соглашение хоть и не имело четко выраженного интеграционного характера, но включало в себя положения, ограничивающие самостоятельность партнеров. Одновременно развивались и торгово-экономические связи, обеспечившие к концу XX в. 40% -ную зависимость российского экспорта, преимущественно продукции топливно-энергетического комплекса, от европейского рынка. В среднесрочной же перспективе Россия и ЕС могут прийти к созданию Общего европейского экономического пространства (ОЕЭП), основанного уже на серьезном сближении российского законодательства с европейским.

Три модели.

Какой же может быть долгосрочная модель российско-европейского сближения? Есть три базовые модели сотрудничества единой Европы со своим окружением.

Первая из них применяется к странам Северной Африки и сочетает практику торговых преференций с серьезным политическим давлением. При этом степень зависимости масштабов экономического сотрудничества от выполнения странами-партнерами требований ЕС в области демократии и прав человека имеет устойчивую тенденцию к росту.

Вторая модель - это статус "вечного кандидата". По факту она действует между ЕС и Турцией. Последняя вынуждена довольствоваться существованием таможенного союза и с каждым годом выполнять все больше европейских требований. При этом даже после того, как на саммите ЕС в Копенгагене (декабрь 2002 г.) Анкаре пообещали начать в 2005 г. переговоры о вступлении, на практике европейцы больше озабочены тем, как от своего обещания отказаться.

Третий тип сотрудничества реализуется в рамках Европейского экономического пространства (ЕЭП), которое было создано в 1992 г. и включает в себя ЕС, Норвегию, Исландию и Лихтенштейн. Суть его в том, что страны-партнеры получают доступ на рынки ЕС, а в обмен принимают законодательные нормы Евросоюза, не участвуя в их выработке далее чем на "предпроектной" стадии.

Существует, правда, особый случай Швейцарии, которая имеет с ЕС несколько (семь) соглашений по секторам экономики, но от участия в ЕЭП предпочла отказаться. Этот пример мог бы в теории оказаться применимым и для России, если бы не оговорка о том, что нарушение одного из соглашений автоматически ведет к прекращению действия остальных. Последнее радикально ограничивает самостоятельность Швейцарии в выработке своей экономической политики.

"Норвежским" путем.

Наиболее предпочтительной для России могла бы стать несколько адаптированная модель ЕЭП, которую можно условно назвать "норвежской". Она хоть и остается дискриминационной, поскольку основана на одностороннем восприятии страной-партнером европейского законодательства без участия в его выработке, но дает России хотя бы некоторые возможности для влияния на нормотворческую деятельность Брюсселя и даже опосредованного в ней участия.

Для этого Москве необходимо в первую очередь добиться юридического закрепления того, что ее представители смогут активно участвовать в "предпроектном" обсуждении законодательных норм ЕС. Практические механизмы такого участия существуют в системе ЕЭП. Они позволяют снять часть напряженности, вызванной тем, что партнер ЕС теряет самостоятельность в проведении своей внутренней экономической политики.

К подобным механизмам можно отнести межпарламентское сотрудничество российского Федерального собрания и Европарламента, а также участие судебной власти России в совместных с ЕС наблюдательных органах.

Физическая близость.

Не менее важно то, как Россия будет присутствовать в Брюсселе. Активное представительство корпоративных интересов в процессе европейской интеграции не только защищало бизнес от возможных негативных последствий нормотворчества органов ЕС, но и оказало влияние на дизайн единой Европы.

При этом основное внимание надо уделять не ликвидации ущерба, а влиянию на инициативы Еврокомиссии еще до того, как они примут форму правовых документов ЕС и лягут в основу общего экономического пространства с Россией.

Спору нет, аренда офисов вблизи "Европейского квартала" обходится недешево. Но, как показывает практика, только непосредственная физическая близость лоббистов к европейской бюрократии позволяет им оказывать на ход ее мыслей заметное влияние.

Слабое присутствие российских госструктур и деловых кругов в "столице Европы" не приводило к серьезным негативным последствиям, пока отношения оставались в рамках простого торгового обмена. Если же между Россией и ЕС будет создаваться общее экономическое пространство, а это неизбежно, то от нашей страны потребуется не только покорно воспринимать европейские законодательные нормы, но и влиять на их содержание. Начинать стоит уже сейчас. Другого способа полноценного взаимодействия с Евросоюзом, заменившим собой уходящую на покой старушку Европу, пока не придумано.

Автор - сотрудник Московского центра Карнеги