О бедном Жорже
Постановку Жака Лассаля можно оценить довольно высоко, отметив ее соразмерность, опрятность, стильность, но можно назвать умеренной и аккуратной в уничижительном, молчалинском смысле. В "Жорже Дандене" все отчетливо, все ясно: и то, что Данден и его жена не имеют оснований любить друг друга, и холодок уравновешенной измены, и неизбежность финальной попытки самоубийства. Вопрос, по существу, один: зачем было организовывать визит экс-интенданта Comedie Francaise (1990 - 1994) в БДТ, стоило ли это делать?
Мемуарист петровских времен сообщает, что в 1724 г. русский император, недовольный репертуаром немецкой труппы антрепренера Манна, предложил актерам поставить Von dem armen Jurgen ( "О бедном Юргене") : есть предположение, что в виду имелся именно мольеровский "Жорж Данден, или Одураченный муж". Название, во всяком случае, очень идет к спектаклю Лассаля. Для режиссера Данден - никоим образом не смешной простак, которому наставляет рога жена-дворянка и которому зритель сочувствует несколько свысока: в общем-то, конечно, так ему и надо. Еще того менее Данден - жертва женского коварства и социального неравенства, "маленький человек" в традиционном русском понимании. В герое Валерия Дегтяря (Григорий Отрепьев в "Борисе Годунове", Иван в комедии Ясмины Реза "АRT", до прихода в БДТ - Мышкин в "Идиоте" Театра им. Комиссаржевской) нет ничего смешного, но и сострадания он не вызывает. Он симпатичен, этим все главное сказано.
Первый монолог удрученного мужа Дегтярь произносит с центра авансцены, глядя в зал, но на жалость не бьет, рассуждает. Да, дворянство вещь хорошая, а жена, которая тебя в грош не ставит, вещь плохая. Все очень понятно: никакой любви он не ждал, сам влюблен, конечно, не был, а вот на элементарное уважение рассчитывал и просчитался. Это обидно.
Сцена - стилизованный пейзаж: тонкие деревья (не тополя, не березы - "деревья вообще") , на заднике фасад чистенького особнячка, окна и дверь открываются. Цвета как такового нет: сепия или, может быть, беж выцветшего дагерротипа. С монохромной декорацией художник Эдуард Кочергин немножко похитрил: стена двухэтажного домика выезжает вперед, кулисы разъединяются: нижний сегмент тоже можно выкатить на сцену и за нею, например, спрятаться. Ничего особенного, но мило.
Веселить публику - задача персонажей второго плана: господина и особенно госпожи Сотанвиль, простодушного недотепы Любена. Геннадий Богачев и Марина Игнатова играют как по писаному (Сотанвиль - фамилия говорящая, буквально "дурак в городе") , а Ян Цапник попросту прирожденный комик, обаятельный и резвый. Его Любен - если и не лучшая, то наиболее яркая работа в сознательно неярком, учтивом и по основному тону серьезном спектакле. "Жорж Данден" в постановке Лассаля остается комедией, но послевкусие от спектакля такое, словно пьесу читали в литературном салоне: хорошо поставленным, слегка суховатым голосом.
Лассаль не пользуется ни одной из напрашивающихся возможностей обострить сценическую игру. Данден и его жена Анжелика (Александра Куликова) , как было сказано, никогда не любили друг друга, но и жгучей неприязни меж ними нет: взаимное отчуждение, пробежавшая кошка. В связь с придворным Клитандром Анжелика вступает, словно бы выполняя обязанность куртуазной дамы: нельзя же не иметь любовника, а при этаком муже особенно. Лассаль не разрабатывает психологические отношения, он предлагает лишь некие знаки сценического характера. К примеру, Клитандр (Андрей Носков, которого все помнят по роли Фандорина в телевизионном "Азазеле") выходит на сцену с этюдником, расставляет его, придирчиво любуется пейзажем. Этюдник взят, ясное дело, для маскировки, но ведь важно и то, что галантный кавалер маскируется именно под живописца. Деталь, слов нет, хороша, но таких подробностей в спектакле немного - вряд ли по бедности режиссерского воображения, скорее потому, что обобщенная стилизация сопротивляется деталировке. Взгляду зрителя здесь не подобает сосредотачиваться и быть чересчур пристальным.
Единственный резкий жест режиссер позволяет себе в финале. После слов "остается одно, головой в воду" Носков - Данден впрямь ныряет в сценический люк, словно в колодец. В динамиках раздается всплеск воды, Анжелика и ее служанка Клодина (Татьяна Аптикеева) в ужасе переглядываются: неужто вправду утопился? После паузы Данден, весь мокрый, вылезает обратно на сцену и начинает долго бегать от расчувствовавшейся Клодины - прежде прожженной интриганки, а теперь чуть ли не заботливой матери, которой хочется сразу и приласкать и отшлепать своего чудом спасшегося неслуха. В пересказе эпизод выглядит увлекательно, играется, однако, так себе - он не был подготовлен ничем из происходившего ранее.
Известно, что Жак Лассаль - человек рисковый, любящий все необычное. Не последней из причин, по которым Comedie Francaise отказалась продлевать его контракт, было то, что на посту административного директора Лассаль чересчур широко открыл двери театра для мало сказать иностранных - прямо-таки инопланетных режиссеров: Юсефа Шахина из Египта, Идриссы Уэдраого из Буркина-Фасо, Анатолия Васильева из России ( "Маскарад" Лермонтова, 1992). "Лассаль, несомненно, был рожден авантюристом", - пишет Беатрис Пикон-Валлен, и она наверняка права, ей ли не знать. Тем не менее заподозрить авантюристическую жилку в постановщике "Жоржа Дандена" никак нельзя. Ум - да (хотя, возможно, не такой уж глубокий) , хороший вкус - да (хотя чересчур усердно демонстрируемый) , но дерзкая любовь к приключениям не проявилась решительно ни в чем. Можно, конечно, извернуться и сказать, что об этой любви свидетельствует сама задача: поставить стилистически безукоризненный, подлинно изящный спектакль в неизбывно расхристанной России - оценить благородство намерений, а потом списать все недостатки спектакля на актеров, недостойных столь возвышенного замысла.
Чувствую, что я, как критик, тоже не способен в полной мере осознать достоинства постановки. К примеру, прочитав в буклете, что "на создание костюмов к спектаклю Ренато Бьянки вдохновляла живопись голландцев Тенье, Питера де Хоха, Генри Ду", я не могу понять, с чего вдруг художнику, давнему соавтору Лассаля, было вдохновляться именно Питером де Хохом. Более того, не могу увидеть в спектакле следов этого вдохновения: на эскизах, в том же буклете напечатанных, вижу, а на сцене как-то не очень. Что же до вкуса - да, конечно, вкус очень хороший. ..
Незачем вспоминать слова Бориса Пастернака о "бедствии среднего вкуса": они были сказаны в совершенно иное историческое время. Наверное, задача привить актерам БДТ им. Товстоногова хороший французский вкус была разумна и даже по-своему увлекательна. Стоит, однако, вспомнить жестокую фразу недавнего нашего современника Иосифа Бродского: сегодня хороший вкус продается оптом. О лассалевском "Жорже Дандене", спектакле весьма доброкачественном, можно судить как угодно. Важно лишь видеть, что это театральный товар именно оптового, не штучного производства.