ДЕМОКРАТИЯ: Владимир Потемкин
Отвечать за наследие великого человека нелегко. Но это особенно трудно, когда видишь, что то самое зло, с которым он боролся и часто побеждал, после его смерти возвращается с прежней силой. Именно поэтому я с болью и гневом отказалась поддержать план возведения в Москве памятника моему покойному мужу, Андрею Сахарову. Я знаю, что Андрей перевернулся бы в гробу, если бы я позволила его имени и облику стать частью той потемкинской деревни, которую российское правительство строит на глазах у благодушного Запада.
Владимир Путин постарался воспользоваться торжествами по поводу 300-летия Петербурга, чтобы продемонстрировать, что его политика вполне одобряется Западом. Глядя на то, как иностранные лидеры поднимали бокалы за президента, я мысленно поблагодарила организаторов за то, что им не пришло в голову привезти официальную делегацию к петербургскому памятнику Сахарову. Это было бы насмешкой над его памятью, поскольку политика администрации Путина глубоко противоречат всему, во что верил и за что боролся Сахаров.
В последние три года я стала свидетельницей систематического демонтажа демократических институтов, подавления независимых СМИ, разжигания национализма и ксенофобии. Но самое большое преступление руководства страны - продолжающаяся война в Чечне. Сталин говорил, что смерть одного человека - это трагедия, а смерть миллиона людей - статистика. Вот статистика российской политики в Чечне - 180 000 убитых, 350 000 перемещенных, а это почти половина довоенного населения. Возможно, статистика не беспокоит западных лидеров; но для меня это синдром тяжелой болезни, поразившей и Россию, и Запад.
Деспотические режимы любят украшать себя фальшивыми атрибутами демократии - псевдовыборами, зависимой судебной властью, управляемыми СМИ. В сегодняшней России этот маскарад называется "управляемая демократия". Цель всех этих псевдодемократических упражнений - добиться того, чтобы на Западе суррогат был признан подлинником. И вот недавний чеченский "референдум" и "амнистия" заставили Запад говорить о "политическом процессе" в Чечне.
Еще одно порождение "управляемой демократии" - дело о выдаче России одного из чеченских лидеров, Ахмеда Закаева. Его невиновность была установлена в декабре, когда датский суд не признал российские обвинения. Есть множество свидетельств того, что суды в России не являются независимыми, что показания получаются под пытками, а заключенные содержатся в нечеловеческих условиях. Одно только это должно препятствовать удовлетворению любой просьбы об экстрадиции со стороны России. Закаев так нужен Кремлю, потому что его выдача поставит российскую и западную системы правосудия на одну доску. Я была шокирована, узнав, что Британия сочла требование России выдать голову Закаева заслуживающим рассмотрения.
Мне говорят, что попустительство по отношению к "управляемой демократии" - неизбежное зло, позволяющее удерживать важного союзника внутри антитеррористической коалиции. Однако все российское участие в этой войне состояло в поставках оружия, материалов и в обеспечении дипломатической и моральной поддержки Ирака, Ирана и Северной Кореи. Легитимизация квазидемократии, зависимого судейства и воображаемой войны с террором бросает тень сомнения на сами изначальные понятия, что особенно чувствительно для тех, кто, как я, продолжает их ценить. По этой причине я не могу согласиться с тем, чтобы памятник моему мужу был поставлен в современной России. (WSJ, 17. 06. 2003, перевел Максим Трудолюбов).
Автор - председатель Фонда Андрея Сахарова