ДЕМОКРАТИЯ: Демократия и война

Перестав быть тоталитарной страной, Россия так и не стала демократией. Нынешняя статья - девятая в серии, призванной очистить это понятие от словесной шелухи и понять, есть ли у России демократические перспективы.

Политологию и международные отношения вряд ли можно отнести к точным наукам. Но концепцию, что демократические страны не воюют друг с другом, разделяет большинство политологов. По сути, это закон, доказанный эмпирическим путем. И среди политологов существует краткое название для него - "демократический мир".

Он используется многими либеральными теориями международных отношений. Согласно одной из них, чем теснее экономические связи между странами, тем более дружественны их отношения. По другой теории, чем больше страны вовлечены в работу международных организаций, тем меньше вероятность того, что они станут воевать друг с другом.

Колумнист газеты New York Times Томас Фридман развивает теорию роли McDonald's в предотвращении конфликтов, которая основывается на утверждении, что страны, где есть рестораны McDonald's, никогда не объявляли друг другу войну.

У меня, как у страстного любителя гольфа, своя теория - страны, в которых существует по крайней мере одно поле для гольфа на миллион жителей, не станут воевать. По теории Фридмана у России дела идут неплохо - сеть McDonald's быстро растет. Но тот факт, что при населении в 145 млн она обладает всего одним настоящим полем для гольфа, вызывает озабоченность.

Теории, доказывающие, что поддержанию мира способствуют рост доходов, объемы товарооборота и участие в международных организациях, пока получили гораздо меньше подтверждений, чем теория демократического мира. Она настолько сильна, что легла в основу политики поддержки демократических сил в других странах, которую проводил Билл Клинтон. В России к этой идее всегда относились скептически. Но именно на ней была основана политика продвижения НАТО на Восток - расширение границ "демократической" Европы позволит сделать регион более стабильным и мирным.

Так же и политика США в отношении России после "холодной войны" основывалась на идее, что демократическая Россия представляет гораздо меньшую опасность для США и Европы, чем тоталитарный советский режим, который угрожал безопасности западной демократии в течение 40 лет.

Администрация Буша в своем стремлении поддержать демократические силы в странах Ближнего Востока тоже рассчитывает на то, что внешняя политика этих стран будет более мирной, если демократический строй придет на смену тоталитарному.

История подтверждает, что страны с развитой демократией редко воюют друг с другом, но в случае со странами, переходящими от диктатуры к демократии, ситуация выглядит совсем по-другому. Ценное исследование на эту тему было проведено в 1990-х гг. американскими учеными Джеком Снайдером и Эдвардом Мэнсфилдом. Оно показало не только то, что страны, находящиеся в переходном периоде, чаще вступают в вооруженные конфликты, чем демократические, но и то, что они более агрессивны, чем устоявшиеся авторитарные режимы. Ученые обнаружили, что вероятность войны в странах, в которых происходит резкий переход от абсолютно авторитарного режима к полной демократии, в два раза выше, чем в странах, в которых продолжают существовать авторитарные режимы. Их исследование также показало, что и в случаях, когда в продвижении к демократии наступает откат, вероятность вступления страны в войну больше, чем у стран, где не происходит смены режима.

Это тревожное явление объясняется тем, что усиливающаяся политическая активность практически всегда сопровождается подъемом национализма. Первым современным случаем такого рода стала Французская революция, а позже по тому же сценарию развивались события в первой половине XX в. - в настроенных на войну Германии и Японии. В своей статье 1995 г. в журнале Foreign Affairs Снайдер и Мэнсфилд так объясняют суть этого явления: "Лидеры милитаристских политических групп использовали национализм, чтобы обеспечить себе поддержку общества, переходящего к демократии, в то же время препятствуя установлению полной демократии". К сожалению, после "холодной войны" события часто развивались по такому сценарию, и наиболее трагично для Европы - в Югославии.

Процесс демократизации приводит к войне не потому, что она нужна гражданам. Милитаристские настроения возникают в результате того, что политики стремятся использовать национализм для завоевания поддержки масс. При этом во многих странах, идущих к демократии (Сербия - один из наиболее красноречивых примеров) , в разжигании националистических настроений значительную роль играют контролируемые государством СМИ.

Наши доводы, впрочем, будут не полными без упоминания о том, что одно из слабых мест стран, идущих к демократии, это недоразвитые политические институты и слабые партии. Делая политический процесс более открытым, можно привлечь большее число людей разных взглядов, но при отсутствии сильных политических институтов и партий бывает сложно достигнуть консенсуса. Поэтому политики и прибегают так часто к тактике использования националистических настроений. Неудивительно, что военные ведомства и другие силовые структуры стремятся воспользоваться слабостью общественных институтов, чтобы усилить свое влияние. Побочным эффектом роста национализма часто становится возникновение радикальных коалиций, что еще больше увеличивает вероятность войны. Стоит выпустить джинна национализма из бутылки в демократической стране со слабыми политическими институтами, и ситуация становится непредсказуемой и неконтролируемой.

Перед политиками возникает непростая задача - способствуя смене режима в тоталитарных странах в надежде на то, что более демократический мир будет и более мирным, они могут создать угрозу мировой безопасности в краткосрочной перспективе. Это суть проблемы, которая стоит перед США и всем международным сообществом, которые стремятся превратить Ирак из тоталитарного государства, существовавшего при Саддаме Хусейне, в стабильное и мирное демократическое государство. Возможно, если бы в Ираке на смену жесткому тоталитарному режиму пришел мягкий авторитарный режим, это бы устроило нас больше, чем нестабильный демократический режим со слабыми политическими институтами.

Взрывоопасная смесь национализма с реформами - один из факторов, вызывающих тревогу США и многих европейских стран, когда речь заходит о проблемах переходного периода в России. Политические партии, несмотря на то что "Единая Россия" выглядит достаточно сильной, остаются малосплоченными, а ключевые демократические институты, такие как парламент и судебная система, слабы. На националистические призывы на парламентских выборах в декабре откликнулось больше людей, чем когда-либо. Политическая стабильность все больше зависит от способности одного человека управлять большой коалицией, в которую входят люди разных взглядов. Именно поэтому я и советую россиянам - открывайте больше полей для гольфа!

Автор - директор Московского центра Карнеги