КРАСИВАЯ ЖИЗНЬ: "Тишь твоих библиотек"
Как-то в доверительной беседе один из монстров отечественного бизнеса признался мне, что свой крупнейший контракт с западным партнером он смог подписать лишь после того, как партнер оказался в его московской квартире и увидел домашнюю библиотеку (которую я ему подбирал). В окружении книг за чашкой крепкого кофе иностранец не только пошел на значительные уступки в условиях соглашения, но и обязался впредь лоббировать интересы российского партнера в Европе и других странах. "Твои книги открыли для меня мировые рынки", - завершила российская "акула бизнеса" признания, с неподдельным восхищением поглядывая на свои книжные полки, достигавшие потолка.
Метафизика вселенной.
Еще в глубокой древности библиотеки осмысливались не только как механическое скопление книг, рукописей и других документов, запечатлевших слова и образы, но и как особое отношение к знанию, в котором каждый мыслящий человек реализует культурные, политические и социальные запросы. В то время собирать книги и покровительствовать ученым считалось престижно, каждый знатный человек был книголюбом или хотел им слыть. Недаром выдающиеся культурологи и философы прошлого отождествляли книгу и сакральную сущность вечности, а патриарх интеллектуальной литературы и отец латиноамериканского литературного авангарда XX столетия аргентинец Хорхе Луис Борхес уподоблял библиотеку универсальной и живой вселенной.
Впрочем, великий аргентинец и непревзойденный знаток истории мировой культуры был не так уж далек от истины, долгие годы полуслепым прищуром вглядываясь в древние манускрипты, написанные на различных языках. И порой даже казалось, что библиотечная пыль больше напоминала ему развеянный прах шумерских богов, древнетюркских полководцев, иудейских пророков и римских императоров. Ибо классическая книжная культура во все времена и у всех народов предполагала углубленное понимание смысла и содержания текста, что было невозможно без единоличного обладания информационной материей, и потому библиотека больше представлялась неким центром монополии на информацию, доступ к которой был ограничен только для избранных. Сегодня в эпоху глобализации информационного пространства библиотеки на электронных носителях начали терять мифологизированную сакральную сущность: когда в Интернете любые тексты циркулируют в хаотическом и общедоступном порядке, разрушается барьер между научным и ненаучным, истинным и ложным, значимым и незначимым. Однако именно расцвет компьютерных технологий подстегнул новый интерес к книжным собраниям со стороны богатых аристократов и интеллектуальных нуворишей, которые кроме храмовости первоначального звучания околдованы таинственным очарованием интерьерного декора. И вновь появилась устойчивая мода на индивидуальные домашние библиотеки.
Между тем библиотека как универсальное явление культуры со временем стала не только символом интеллектуального состояния обладателя, но и знаком собственной власти в мире бездушных фигур, оплотом внутренней свободы в невидимом и жестком противостоянии с государственной машиной, которая в философском смысле слова является гигантской обезличенной формой насилия над индивидуумом. Поэтому в разные эпохи наличие систематизированного собрания книг служило "паролем для своих", открывая двери в кабинеты влиятельных людей-единомышленников.
История интеллектуальной власти.
Если считать библиотекой всякое собрание писаных текстов, то зарождение этого института можно отнести к шумерским временам. В Вавилонии, Древнем Египте и царстве хеттов храмовые библиотеки и царские архивы не предназначались для читающей публики, а существовали в интересах жрецов и архивариусов. При эдубба - шумерских школах-академиях - создавались библиотеки по многим отраслям знания, существовали частные собрания "глиняных книг". Крупные храмы и дворцы правителей также нередко имели кроме хозяйственно-административных архивов большие библиотеки. Самая известная из них - библиотека ассирийского царя Ашшурбанапала в Ниневии, обнаруженная в 1853 г. при раскопках холма возле деревни Куюнджик на левом берегу Тигра. Собрание Ашшурбанапала было не только крупнейшим для своего времени - это едва ли не первая в мире настоящая, систематически подобранная и расставленная библиотека. Царь лично следил за ее комплектованием. Пространные тексты составляли целые "серии", включавшие иногда до 150 табличек. На каждой такой "серийной" табличке стоял ее порядковый номер, заглавием служили начальные слова первой таблички. На полках "книги" размещались по определенным отраслям знаний. Здесь были собраны тексты "исторического" содержания ( "анналы", "хроники" и др. ) , судебники, гимны, молитвы, заговоры и заклинания, эпические поэмы, сборники примет и предсказаний, медицинские и астрологические тексты, рецепты, шумеро-аккадские словари и т. п.
В Древнем Риме первая частная библиотека была открыта знаменитым богачом Лукуллом, а в I веке до н. э. - Гаем Юлием Цезарем. Императоры часто в виде милости дарили какому-нибудь городу библиотеку. Библиомания в эпоху империи достигла таких масштабов, что невозможно было представить себе богатый дом без специального помещения для книг. Частное собрание в 30 000 свитков не казалось чем-то неслыханным. По свидетельству знаменитого поэта Сенеки, люди, никогда ничего не читавшие, считали обязательным похваляться друг перед другом своими домашними библиотеками.
Эллинистическая династия Птолемеев, правившая в Египте с IV в. до н. э. , активно поощряла культуру, снаряжая экспедиции за книгами по всему миру. Поэтому собрание Александрийской библиотеки было неслыханным в античности и солидным даже по сегодняшним меркам - 700 000 томов. Чтобы задушить конкурентов, Египет перестал продавать Пергаму единственный в те времена писчий материал - папирус. И тогда пергамский царь Евмен распорядился переписывать рукописи на телячьей коже. Новый материал, ставший основным впредь на 1500 лет, назвали по месту изобретения пергаментом.
Хотя исламская цивилизация активно распространяла образование и науки, рукописные книги были недешевыми. Тем не менее у торговцев порой удавалось выудить редкие экземпляры за гроши. Великий узбекский врачеватель и философ Абу Али Ибн Сина (Авиценна) как-то купил комментарии знаменитого казахского математика аль-Фараби и "Метафизику" Аристотеля по 3 дирхема. Для сравнения: скромное существование супружеской четы в то время обходилось в 300 - 500 дирхемов за год. Характерно, что Халиф ал-Мамун, нанеся поражение Византии, потребовал выплатить контрибуцию не деньгами, а книгами. Культ книги был столь священным, что в средние века, когда 19-летний азербайджанский монарх Ирана Шах Исмаил Хатаи из династии Сефевидов был тяжело ранен в сражении с турецкими войсками, первыми словами, которые он произнес, придя в сознание, были: "Где Бехзад? ", он выискивал глазами среди приближенных знаменитого художника и каллиграфа Бехзада, создавшего гениальные книжные миниатюры.
История гласит, что один из тогдашних книголюбов отклонил предложение узбекского правителя стать его визирем-министром, сославшись на трудности переезда, поскольку книг у него было свыше 400 верблюжьих тюков. Про другого книголюба рассказывают, что он взял в аренду лавки книготорговцев, чтобы читать там книги. В конце концов он там и умер: гора книг обрушилась на него и убила насмерть.
В Китае и Японии буддийские и даосские сутры были первыми рукописными и печатными книгами. С появлением библиотек в социально-политическую культуру стал входить порядок власти, ибо во главе книжных собраний стояли жрецы или государственные служащие, как правило обладающие авторитетом ученой личности, т. е. книга обрела символику приобщенности к высшей власти, как скипетр или царский жезл.
Византийские библиотеки по богатству превосходили существовавшие в это время на христианском Западе. Роль византийской книжности была весьма значительной как для России, так и для Европы. Западноевропейские библиотеки, особенно эпохи Возрождения, стали "империей" печатных книг сначала при церквях и университетах, а затем при монархах, формируя новый тип человека - книжного интеллектуала. В средние века книгохранилища существовали исключительно при монастырях и дворцах, так что вплоть до зарождения университетов ни одна библиотека явно не нуждалась в надписи-предупреждении, подобной той, что была найдена при раскопках в Риме и на которой латинским языком говорилось: "Выносить книги запрещается! " На Руси возникновение библиотек связано с именем Ярослава Мудрого, а в дореволюционной России иметь собственную библиотеку считалось культурной необходимостью. Размеры ее и наличие в ней книжных раритетов определялись финансовым и социальным положением владельца. Но даже в домах небогатых разночинцев, студентов из провинции, а позже и в домах купечества несколько полок с книгами присутствовали обязательно. Книжные "развалы", как описал их Гиляровский, букинистические лавки и магазины притягивали ценителей из самых разных социальных слоев - и богатых коллекционеров, и бедных студентов. Читать, сопереживать, размышлять, обсуждать и спорить о прочитанном было насущной потребностью и характерной чертой жизни российского общества. А богатство духа уважалось значительно больше финансовой состоятельности. В те времена библиотека в доме была местом уединения и спокойного размышления. Если хозяин дома находился в библиотеке, его старались не тревожить по пустякам. Там же проходили важные беседы, требующие конфиденциальности и серьезности, особенно это касалось членов семьи, так как у главы семейства, как правило, для этих целей был кабинет.
В советскую эпоху, несмотря на уничтожение многих библиотек и предание большевистской анафеме книжных собраний как знака буржуазности и социальной "чуждости" пролетарскому сознанию, в кабинетах больших начальников обязательно присутствовал книжный шкаф, где аккуратно располагались собрания сочинений Карла Маркса и Фридриха Энгельса, Владимира Ленина и Иосифа Сталина. А в годы правления Леонида Брежнева книги даже превратились в некую валюту, на которою можно было обменивать дефицитную финскую колбасу или югославские сапожки. Частная домашняя библиотека вновь стала возрождаться, приобретая когда-то утраченный сакральный смысл и яркое значение внутренней свободы мыслящего человека от тоталитарной системы, безуспешно пытавшейся навязать безжизненные идеологические догматы, разрушенные буквально в одночасье.
Планировка и дизайн.
Наступивший позднее "разгул демократии" снивелировал значение книг, выбросив на рынок изделия массовой культуры. Интеллектуализм был заброшен на задворки сознания миллионерами первой волны, чьи кабинеты уже украшали не книжные полки, а различный ширпотреб в стиле глобусов-баров для хранения дорогих алкогольных напитков, а стены увешивались дешевыми постерами с голыми красотками из "Плейбоя". Впрочем, как говорил Гегель, "одно и то же в разное время не есть одно и то же". И вскоре к 2000 г. частные библиотеки вновь стали входить в моду, став для новых российских богачей символами социального статуса. Многие из них, не очень разбираясь в книгах, начали нанимать дорогих специалистов, способных формировать "умные книжные собрания". Поэтому дизайнеры по интерьеру сегодня часто планируют личные кабинеты из дорогой английской мебели, где книги представлены не в виде корешков-муляжей, когда-то модных среди американцев, а из настоящих, порой раритетных книг. Хотя если не поддаваться пагубной библиофильской страсти, когда радость обладания выше содержательного удовольствия, то наличие в собрании прижизненных изданий какого-либо писателя не столь важно.
Кстати, выбор мебели зависит от вкусов хозяина и стиля в интерьере. Для обстановки в классическом стиле мебель должна быть из массива благородного дерева, чаще красного дуба, а диваны обиты мягкой кожей, что очень согласуется с переплетами старинных книг, выдерживая стиль и сохраняя исторические традиции. Такая обстановка стоит недешево: ее цена может достигать $50 000 и более. Паркетный пол покрывается коврами из натуральных материалов, в простенках - картины, скульптуры, барельефы. Шкафы, как правило, застеклены, но возможны и варианты сплошных открытых стеллажей, покрывающих стены. Правда, в этом варианте возникают сложности в уборке: каждую книгу нужно обязательно протирать от пыли.
Современная мебель для библиотек отличается от традиционной прежде всего цветом. Цвет натурального дерева в 1970 г. был потеснен выпуском на рынок цветных стеллажей для книг. Этот рискованный шаг французской мебельной фирмы вызвал негативную реакцию специалистов. Тем не менее цветная мебель прижилась, так как органично вписалась в разноцветную палитру интерьеров 70-х гг. С тех пор цвет книжных стеллажей и полок играет в интерьере библиотеки самостоятельную декоративную роль.
Вместе с тем цвет книжных полок хоть и стал занимать умы современных дизайнеров по интерьерам, однако, к счастью, не превратился в доминирующую идею. Некоторые бизнесмены стали формировать личные библиотеки не только в домашних кабинетах, но и в офисах, бессознательно подчеркивая собственную интеллектуальную власть и значимость. Глубокомыслие и светская аристократичность наконец одержали победу над брутальным убранством обиталища отечественных мачо, состоявшим из аксессуаров силового поля: мушкетов и сабель, нунчак и т. д.
Библиотеки в наше время часто располагаются не только в кабинете, но и в гостиной и даже в спальне. Зачастую она представляет собой книжные стеллажи от пола до потолка. Такой нонконформистский дизайн больше соответствует мироощущению интеллектуалов, не обремененных пафосом высокого социального статуса, характерным для состоятельных бизнесменов и политиков.
При выборе библиотечной мебели простора сегодня куда больше, чем в додемократические годы, когда единственной альтернативой добротному антикварному шкафу были дефицитные чешские книжные полки или страшные советские аналоги.
Сегодня дизайнеры могут предложить различные варианты решения библиотек - от бесхитростных книжных шкафов российского происхождения за $300 и корпусной мебели за $2500 до крупногабаритных итальянских или британских стеллажей стоимостью $17 000, отсылающих любителей истории в викторианскую эпоху с массивными сундуками и тяжелыми бордовыми портьерами.
Однако минималистские тенденции, главенствующие сегодня в интерьерном дизайне, позволили корпусной мебели подняться по социальной лестнице вверх. Просторные раздвижные шкафы-библиотеки стоимостью от $2000 до $7000 превратились в модернистский ремикс средневековых потайных комнат, где вместо стационарных стен использовались огромные книжные стеллажи на камуфлированных колесиках. Отодвинув такой шкаф, можно было обнаружить вход в другую комнату, о которой знал лишь предусмотрительный хозяин.
В раздвижных стенах современных кабинетов порой используются комбинированные технологии. Так, домашняя библиотека одного состоятельного интеллектуала в середине 1980-х гг. , встроенная в двигающиеся стеллажи, заменявшие стены, состояла из двух частей - книжных полок и невероятной красоты аквариумов с резвящимися экзотическими рыбками. Моему изумлению не было пределов, когда я впервые оказался свидетелем чуда техники: огромный книжно-аквариумный массив 4 м в высоту и 7 м в длину можно было отодвинуть, не прилагая каких-либо усилий, легким нажатием кнопки, напоминающей пуговицу от пальто 30-х гг.
Освещение.
Камерность кабинетной обстановки неизменно диктует локальный характер освещения, тем более что книги вообще не любят яркий свет, особенно солнечные лучи. Поэтому несколько центров освещения в виде торшеров, настольных ламп или настенных бра - наиболее подходящее сочетание. Последним писком моды стали настольные керосиновые и навесные лампы "летучая мышь", воскрешающие суровые послевоенные годы. Однако выбор корпусной мебели дает возможность под козыречком высоких стеллажей встроить маленькие круглые галогеновые лампы, высвечивающие корешки книг.
Расстановка книг.
Лет 200 тому назад французский нотариус Булар стал известен тем, что из-за множества книг он не мог их размещать на хаотично переполненных полках. В конце концов он придумал выстраивать из фолиантов в середине комнаты небольшие крепости со всеми архитектурными деталями.
Многие из россиян вряд ли смогут похвастаться необъятными площадями своих квартир и соответствующими изысками чудаковатого француза. Тем не менее, сколько бы книг ни было в библиотеке, их, подобно царю Ашшурбанапалу, необходимо систематизировать, чтобы не плутать в поисках искомого произведения.
В первую очередь необходимо учесть свои приоритеты: какие книги чаще всего востребованы для чтения и работы. Эти книги должны находиться в пределах быстрой доступности и быть классифицированы либо в алфавитном порядке фамилий авторов, либо по тематике.
Как правило, самые верхние полки предназначаются под размещение крупноформатных альбомов и энциклопедий. Производители мебели частенько предусматривают наибольшую высоту именно верхних стеллажей и полок. Далее идет художественная литература, которая подразделяется на прозу и поэзию, классическую и современную, русскую и зарубежную литературу. Потом можно разместить научно-популярную литературу, справочники и словари, а самые нижние полки отдаются под литературу для детей.
Впрочем, стандартная систематизация размещения книг на полках может быть адаптирована под личные пристрастия хозяина библиотеки. Главное - понимание удобства модульной раскладки различных изданий, облегчающей поиск.
Гармоничность выбора.
Как бы то ни было, стиль библиотечной мебели и освещение в кабинете должны находиться между собой в гармонии. При этом гармоничность порой бывает и контрастная, когда рабочая зона с письменным столом в центре решена в стиле хай-тек, в то время как остальная часть библиотеки выдержана в классическом стиле. Однако будет грустно, если и книги будут приобретаться исключительно из-за подходящего цвета корешков. Подобный подбор лжебиблиотеки сразу бросается в глаза и может сыграть злую шутку. А с сакральным, как известно, лучше не шутить.