Проект “Б”: Война своих и чужих

Приходится признать, что по-прежнему актуальными остаются слова Черчилля о том, что демократия – худшая форма правления. Просто все остальные, что были испробованы, оказались еще хуже.

Американские экономисты Миллиган и Гил (Journal of Economic Perspectives, зима 2004) попытались понять, чем все-таки демократия лучше (или хуже) для людей. Они учли множество факторов, включая национальный доход, возрастные характеристики, и все же пришли к выводу, что “нет существенной корреляции между уровнем демократизации и качеством социальной политики государства”.

Экономисты объясняют это тем, что социальная и экономическая политика являются плодом различных компромиссов или конфликтов, которые свойственны человеческой природе вообще и не связаны с институтами какого-то одного типа. Но в других областях разница существенная. Авторитарные режимы гораздо чаще прибегают к пыткам, казням, ограничениям религиозных практик и цензуре. Конкуренция, порождаемая демократией, напротив, поощряет личные свободы и способствует повышению терпимости в обществе.

Если эти выводы справедливы, то демократия не слишком сильно влияет на те области, на которые народное волеизъявление вроде бы влиять должно. Как примирить это мнение с распространенным представлением о том, что демократические страны не ведут агрессивных войн?

Американский политолог Брюс Рассетт уточняет: демократические страны не ведут агрессивных войн между собой. В 32 войнах, случившихся в период с 1946 по 1986 г., хотя бы одна из сторон была недемократической страной, а войн между демократиями не было.

Самая большая трудность связана со временем до Первой мировой войны, когда многие будущие демократии были еще недодемократиями. Например, американо-испанская война 1898 г. – тут можно указать на коррумпированный характер выборов в Испании. В Германии накануне Первой мировой войны кайзер обладал правом вето на решения рейхстага по большинству вопросов. Кстати, к огорчению тех, кто считает войны результатом капиталистических заговоров, в том же рейхстаге за военные кредиты голосовали и социал-демократы. Англичане в 1914 г. также были в большинстве настроены очень воинственно.

При этом Рассетт еще много лет назад настаивал на глубокой ошибочности идеи о том, что недемократию можно завоевать, а потом сделать демократией. Он предвидел возникновение межэтнических конфликтов в распавшемся Советском Союзе, когда на поверхность вышли эмоции, подавлявшиеся советским режимом.

Власть большинства, в общем-то, очень слабый барьер для развязывания войны. Афинские граждане, раззадоренные демагогами, часто выступали за более агрессивные действия по отношению к соседям. Израильский “ястреб” Ариэль Шарон был избран всенародным голосованием.

Настоящая угроза миру – в извечной склонности людей делить мир на “своих” и “чужих”. Если бы я знал, как излечить человечество от этой болезни, я заслужил бы Нобелевскую премию мира. Но пока нам не удалось изобрести ничего лучше, чем дипломатия, политика сдерживания и такие инициативы, как, например, арабо-израильский оркестр Даниэля Баренбойма. Нет смысла утешать себя тем, что народные массы менее воинственны, чем вожди, пытающиеся их подчинить. (FT, 4.06.2004, перевел Максим Трудолюбов)