Очень прибыльные джунгли

Русский бум

“За два года [ситуация в России] улучшилась куда заметнее, чем на любом другом развивающемся рынке”, – порадовал аудиторию директор Многостороннего агентства по гарантированию инвестиций (MIGA, входит в группу Всемирного банка) Джералд Уэст. В 1999–2003 гг. российская экономика прибавила 30%, а темп инфляции снизился в три раза, напоминает замминистра экономического развития Виталий Савельев. “Макроэкономическая среда хороша для долгосрочных инвестиций, деловая активность тоже высокая”, – резюмирует старший вице-президент Nordic Investment Bank Оддвард Ронсен.

В России представлены все крупнейшие западные банки, а телекоммуникационный рынок – один из самых быстро развивающихся в Европе, напоминает профессор Гарвардской школы госуправления Грэм Аллисон. “Россия, спасибо тебе!” – воскликнул гендиректор российского филиала Alcatel Йохан Вандерплаетсе. Вложения Alcatel в Россию выросли с $60 млн в 1999 г. до $600 млн в 2004 г.

Уровень налоговой нагрузки в России, по оценке партнера Salans Филипа Виндемута, “сравним или даже лучше, чем в любой другой экономике”. Президента Prosperity Capital Management Матиаса Уэстмана обнадеживает, что в России “ускоряется приватизация, есть планы приватизировать “Связьинвест” и на повестке дня либерализация торговли акциями “Газпрома”.

Вся жизнь – борьба

“Нужно быть идиотом или блаженным, чтобы полностью одобрять то, что происходит в России”, – попытался охладить пыл энтузиастов президент Центра имени Ричарда Никсона Дмитрий Саймс.

Иностранцам трудно делать бизнес в России из-за отсутствия очень многих вещей. За пределами Москвы и Санкт-Петербурга “нет автодорог, мостов, аэропортов”, пугал Виндемут из Salans. “Мне как-то предложили инвестировать в одну российскую компанию, я уже собирался посмотреть на нее, так мне объяснили, что от Москвы нужно куда-то ехать восемь часов, потом пересаживаться – в общем, добираться надо было бы дня два”, – развил тему Давид Рубенстейн, управляющий директор крупного фонда прямых инвестиций Carlyle Group. А гендиректор “Intel-Россия” Стив Чейз сетовал, что в России до сих пор трудно найти здание с широкополосным доступом в Интернет.

Президент Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Жан Лемьер недоволен медленным ходом банковской реформы. Гендиректор компании Natur Produkt Сергей Низовцев поведал, что его фирме оказалось “в три раза дешевле и проще” открыть фармацевтическое производство во Франции, чем в Санкт-Петербурге.

Далеко не все в порядке и с качеством экономического роста. “Россия – одна из самых образованных стран, а [ее экономика] растет на природных ресурсах”, – отметил председатель совета директоров американского Eximbank Филипп Мэрилл. По словам старшего президента Boeing Томаса Пикеринга, его компания все чаще предпочитает размещать заказы в Индии – это дешевле, а рутинную работу там делают лучше, чем в России. О том, что структура российского экспорта “примитивна и однобока”, говорил и замминистра промышленности и энергетики Иван Матеров.

“Мы каждый день с кем-то боремся: с прессой, которая пишет про нас умные, но гадостные вещи, с бюрократией – на моих заводах каждый день по пять инспекций пытаются что-то найти”, – обозначил масштаб проблем, стоящих перед бизнесом, председатель совета директоров “Вимм-Билль-Данна” Давид Якобашвили.

У многих инвесторов вызывает тревогу растущее вмешательство государства в дела бизнеса, добавляет председатель совета директоров Cambridge Energy Research Assosiates Даниэл Йергин. По мнению Мэрилла, в борьбе за иностранные инвестиции Россия делает “два шага вперед и один назад”. “Мы видим трагедию в Беслане и другие [теракты], централизацию власти, дело “ЮКОСа”, коррупцию, недостаточную прозрачность и бегство капитала из страны”, – перечислил поводы для озабоченности Мэрилл из Eximbank.

Места надо знать

Но все инсинуации встретили достойный отпор. “Любая компания, которая в США не будет платить налоги, тоже будет каким-то образом подвергаться репрессиям”, – объяснил причину мытарств “ЮКОСа” первый замгендиректора “Связьинвеста” Сергей Кузнецов. Министру информационных технологий Леониду Рейману пришлось отвечать на вопрос об “угасании правового общества” в России. “Я не могу, конечно, сказать, что в России нет коррупции. Но правительство предпринимает определенные меры по устранению этого отвратительного явления”, – обнадежил Рейман.

Россия – это не только “проблемы “ЮКОСа” и Чечни”, заклинал инвесторов Савельев из Минэкономразвития. “Россия – это гораздо глубже, – сказал он. – Есть интересные места, о которых вы даже не подозреваете”.

Впрочем, иностранцы, похоже, и без его объяснений разобрались, как добиться успеха в России. Инвестор будет защищен от потерь, если он будет работать “под крышей” государственных структур или, например, ЕБРР, полагает партнер Squire, Sanders & Dempsey и член совета директоров “ЮКОСа” Сара Кэри. “Если за вами стоит банк такого типа [как ЕБРР], то можно сделать все”, – поделился опытом гендиректор совместного предприятия “GM-АвтоВАЗ” Джон Милонас. “Любое крупное капиталовложение должно иметь поддержку президента”, – объяснил правила работы в России вице-президент J.P. Morgan Станислав Сонг. А председатель совета директоров AIG Морис Гринберг признал, что даже его компании с капитализацией в $180 млрд пришлось получать “лицензию” на работу в России “через Кремль и через Думу”.

Еще один рецепт, который усвоили иностранцы, – не связываться с олигархическими холдингами и с ТЭКом. “Путина не интересуют компании среднего размера, да и не стоит соревноваться с [российскими] олигархами, – говорит Рубенстейн из Carlyle Group. – Мы, например, вложились в фармацевтический сектор, да так, что еще долго не сможем оттуда уйти”. Андерс Ослунд из Фонда Карнеги советует инвесторам обратить внимание на предприятия с персоналом от 100 до 1000 человек.

“В США, если вы все правила выполняете и делаете хороший бизнес, можете рассчитывать на 5–7% [годовой прибыли], а в России джунгли, конечно, но может быть и 100%, и 300%”, – напомнил Якобашвили. “Россия – это отличное место для инвестиций”, – поставил точку в дискуссии Гринберг.