Россия и Китай: Новый этап отношений

Состоявшийся на прошлой неделе визит Владимира Путина в Пекин подвел черту под целым этапом развития российско-китайских отношений в постсоветскую эпоху. Символическим знаком этого стало подписание документов о границе и тем самым закрытие старой и болезненной темы пограничного размежевания.

Суть пройденного этапа – создание институциональной инфраструктуры двустороннего сотрудничества, которая позволяет большинство проблем двусторонних отношений переместить с политического уровня на уровень рутинной работы российской и китайской бюрократии.

Тем не менее в отношениях России и Китая наблюдается некая двойственность. С одной стороны, Россия стала больше внимания уделять вопросам сотрудничества с Китаем. Официальная Москва оценивает российско-китайские отношения в целом как “доверительные” и “беспроблемные”.

С другой стороны, в стране сохраняются антикитайские настроения и опасения перед действиями Китая, способными, по мнению сторонников политики “сдерживания Пекина”, нанести ущерб российским интересам. Подобная двойственность напоминает ситуацию в российско-американских отношениях, когда хорошие договоренности наверху тормозятся старыми страхами и недоверием на средних уровнях российской и американской бюрократии.

Например, проблема китайской миграции в Россию. Ее размеры и опасность с непонятной постоянностью преувеличиваются российской прессой и определенными политическими кругами. В реальности годовое количество “человекопоездок” из России в Китай составляет около 1,5 млн, а из Китая в Россию – порядка 800 000 человек, из которых 30 000–50 000 человек нарушают российское иммиграционное законодательство. На Дальнем Востоке постоянно пребывает около 200 000 китайцев, или 3–4% населения региона, что примерно соответствует дореволюционному (1917 г.) уровню в 5%.

При этом китайская сторона не имеет государственной программы поддержки китайской “демографической экспансии” в Россию и так же, как и российская, полагает, что с нарушителями закона надо поступать по всей его строгости.

Конечно, неправильно говорить, что в российско-китайских отношениях нет проблем. В том числе и миграционных. Проблемы есть и будут. Это жизнь. Но важно другое. Важно, что сейчас стороны демонстрируют наличие политической воли и сумели создать двусторонние механизмы открытого обсуждения и решения этих проблем.

Позитивным изменениям в динамике российско-китайских отношений во многом способствовала политика Китая. Пекин попытался привлечь внимание российского руководства к китайской проблематике, занимал доброжелательную для Кремля позицию по наиболее чувствительным для него моментам (перспективы демократического развития России, ситуация на Кавказе), развивал взаимодействие с Россией в ООН и по региональным конфликтам (Северная Корея).

Появились новые позитивные моменты и в подходах России к Китаю. Во-первых, Москва стала больше искать точки взаимодействия с Китаем, в частности, по борьбе с терроризмом, трансграничной преступности. И относительно меньше – концентрироваться на мерах противодействия Китаю (нелегальная эмиграция, незаконная трудовая деятельность).

Во-вторых, правительство и бизнес наконец увидели, что экономический рост Китая превращает его в крупного глобального игрока на мировых рынках сырья и капитала, что открывает новые возможности для России. Наряду с военно-техническим сотрудничеством Россия начинает активно развивать такие направления, как поставки в Китай нефти, газа, электроэнергии, предоставление космических телекоммуникационных услуг, атомная энергетика, а также привлечение китайского капитала в те отрасли российского Дальнего Востока (инфраструктура, геологоразведка), куда сам российский капитал идет слабо. Вне сферы делового внимания России остается еще огромный, второй по масштабам в Азии после японского, и подготовленный к либерализации в ближайшие годы китайский фондовый рынок.

В-третьих, Россия положительно оценила смягчение требований Китая по ВТО и ослабление давления на Россию по вопросу строительства нефтепровода в Дацин.

Тем не менее одновременно с положительными тенденциями в российско-китайских отношениях появляются новые поля напряженности. В их основе – неготовность России, уже признающей за Китаем важную мировую экономическую роль, согласиться со стремлением Пекина усилить свою политическую роль в региональной и глобальной политике.

Общий объем китайских инвестиций за рубежом составляет $30 млрд, однако теперь Китай намерен только в Россию вложить $12 млрд в ближайшие 5–10 лет. Вслед за ростом экономической мощи и в преддверии экспансии своих капиталов за рубеж Китай изменяет свою внешнюю политику. Суть новой китайской внешнеполитической стратегии в следующем:

переход от пассивной линии поведения, нацеленной на создание благоприятных внешних условий для внутренних реформ, к активной, призванной превратить Китай в реального участника глобальных трансформаций;

переход от политики приоритетности двусторонних связей к многосторонней дипломатии;

активная и часто агрессивная защита за рубежом интересов государства, своего бизнеса и граждан.

Данной стратегии отвечает новое позиционирование Китая на международной арене как набирающей глобальную значимость силы. Эта сила пока не уверена в своих ресурсах и не имеет таковых, чтобы играть лидирующие роли в мировой экономике и политике, как не уверена и в выгодной для Китая реакции мирового сообщества на его восхождение. Китай ищет равноправного сотрудничества с Западом в поддержании глобальной и региональной стабильности, но не готов и не желает пока брать излишнюю ответственность за это и лишаться торговых преимуществ развивающегося государства.

Китай рассматривает Россию как второго, после США, игрока в вопросах стратегической стабильности и ракетно-ядерной сфере. Как важный источник поставки энергоресурсов, научных технологий и военно-технической продукции (пока не преодолено эмбарго на поставки военной техники в Китай из США и ЕС). И как важный, хотя и не главный, рынок сбыта китайской продукции (челночная торговля ширпотребом, автомобили).

Но в Азиатско-Тихоокеанском регионе Китай воспринимает Россию не как главного игрока. В этом аспекте Россия для Китая:

партнер по Шанхайской организации сотрудничества, что открывает возможности для поиска вариантов взаимодействия по новым угрозам в Центральной Азии;

участник шестисторонней встречи по Корее;

страна, присутствующая в АТЭС, что отражает реальную малозаметную роль России в этом форуме.

Главным краткосрочным вызовом новой внешнеполитической линии Китая является тайваньская проблема. Для предотвращения оформления юридической основы тайваньской независимости в ближайшие годы Китай может пойти как на форсированное углубление отношений с США, видя именно в Вашингтоне главный фактор сдерживания процессов тайваньской независимости, так и на обострение отношений с Западом из-за Тайваня. Последнее представляется хотя и менее вероятным, но потенциально более опасным для развития Китая и внутриполитических позиций нового китайского руководства.

Выработка оптимальной реакции России на изменяющееся глобальное позиционирование Китая и составит, скорее всего, основное содержание наступающего нового этапа в развитии российско-китайских отношений.