Проект “Б”: До свидания, Америка

Представление об Америке как “мире ином” имеет не только географические, но и исторические предпосылки. Страна, воплотившая сны Старого Света, приобрела двойственную ауру притягательности и запретности. Отсюда происходит антиамериканизм, который меняет идеологические упаковки, но всегда остается парадоксальной любовью-ненавистью европейца к “другому себе”. Российский антиамериканизм имеет много общеевропейских черт, но и свою специфику. В нем можно выделить три волны, последняя из которых катится сейчас.

Первая волна связана с Советским Союзом, хотя некоторые ее тенденции прослеживались и до революции. Отрицательный образ США складывался из трех компонентов – расизм, капитализм и империализм. “Хижина дяди Тома” была сверхпопулярна в России, причем входила в детское чтение. В русской литературной Американе образ “желтого дьявола” всецело доминировал над оптимистическими мотивами. Формировался образ перманентной Великой депрессии. Скрадывалось противопоставление рабовладельческого Юга свободолюбивому Северу. Символично, что термин “янки”, обозначающий северянина в Гражданской войне, получил у нас такой же негативный заряд, какой он имел для южан, “отрицательных героев”, с точки зрения нашей культуры. Наконец, имперские амбиции США и СССР не могли не стать в обеих странах причиной мощной политической и культурной фобии.

В конце 80-х – начале 90-х возник откат от этой волны и тенденция идеализировать Америку. Но на либеральной почве парадоксально вызревал новый антиамериканизм. В качестве реакции на кризис идеологии оживлялись старые и строились новые модели национальной идентичности, от почвеннического изоляционизма до новой державности и евразийства. Активизировались левые движения, неокоммунизм и антиглобалистская контркультура. Падение железного занавеса дало возможность русским эмигрантам поделиться с нами своими серьезными претензиями к новой родине. Так возникла постсоветская модель антиамериканизма. В реальной политике этому соответствовала идея многополярности и поиск нового союза с третьим миром. Можно вспомнить и знаменитый разворот самолета на пути в Америку.

Перелом наступил 11 сентября, когда мы почувствовали себя союзниками США в борьбе с терроризмом. Это совпало с победой республиканцев, дух которых ближе нашей политической традиции. Не случайно войны в Афганистане и Ираке были восприняты у нас спокойнее, чем бомбежки Сербии. Но Россия была солидарна с Францией и Германией, осуждавшими вторжение в Ирак. Всплеск европейского антиамериканизма в 2003 г. стал одной из предпосылок для очередного охлаждения России к Америке. Сейчас для нас характерен умеренный антиамериканизм с европейским лицом, недоверие традиционных наций к острову гамбургеров, колы, майкрософта и политкорректности, не обремененному тысячелетней культурой и претендующему на мировую гегемонию. Между тем по возрасту, протяженности и ряду политических приоритетов мы имеем с США едва ли не больше общего, чем с европейскими странами. Поэтому очередное русское “гудбай, Америка” стоит переводить не как “прощай”, а лишь как “до свидания”.