УРОКИ ЭКОНОМИКИ: Рука с невидимым цветом кожи
Беспрецедентные по жестокости теракты августа – сентября вызвали в российском обществе новую волну отрицательного отношения к “лицам кавказской национальности”. Можно ли победить расовую дискриминацию? Нам есть чему поучиться у других стран.
Рациональная сегрегация
C экономической точки зрения дискриминация на первый взгляд обречена. Работодатели, которые исключают из списка кандидатов представителей отдельных национальностей и демографических групп, ограничивают свой выбор и в конце концов проигрывают в конкуренции. Поэтому если дискриминация и появляется, то это временное явление, возникающее по злой воле отдельных политиков. Рано или поздно невидимая рука рынка сама обеспечит равные возможности.
Однако эта точка зрения является, мягко говоря, поверхностной. Дискриминация может возникнуть и в экономически благоприятной, равновесной обстановке, а для борьбы с ней необходима последовательная политика государства и общества. Современная теория дискриминации (иногда ее называют теорией “статистической дискриминации”) базируется на ключевом постулате экономической науки: при принятии решений люди используют всю доступную им информацию. Когда работодатель отбирает сотрудников, он получает данные не только о биографии и прошлых успехах кандидата, но и о его поле, возрасте и национальности. Работодатель знает, что выпускник вуза А в среднем лучше выпускника вуза Б, он также знает, что для данного рабочего места в среднем лучше подходит тот или иной пол и возраст. Он знает, как может пригодиться для предполагаемой работы традиция образования в семьях данной национальности. Конечно, работодатель отлично понимает, что каждый конкретный представитель данной национальности может существенно отличаться от среднего и полностью подходить для вакансии, но при прочих равных он выбирает ту национальность, которая ему кажется более подходящей. Если он и наймет нежелательного кандидата, то предложит ему более низкую зарплату. Именно поэтому даже с учетом возраста, стажа, образования женщины в России получают за ту же самую работу на 20–30% меньше мужчин, а уроженцы Кавказа вообще не могут найти работу в формальном секторе московской экономики.
Стереотипы о средней производительности различных групп населения известны всему обществу, в том числе и представителям этих самых групп. Поэтому неудивительно, что и сами дискриминируемые учитывают реалии рынка труда при выборе образования и профессии. Афроамериканцы предпочитают заниматься спортом и рэпом, женщины – семьей, а уроженцы Кавказа нанимаются на предприятия, контролируемые соотечественниками, в том числе и в теневой экономике. Какой смысл в накоплении человеческого капитала, если его не удастся использовать? Так и возникают самоподдерживающиеся стереотипы, которые вполне соответствуют действительности. Именно поэтому у проблемы дискриминации нет рыночного решения.
С точки зрения экономического роста дискриминация совсем небезобидна. Общество разделяется на группы по обстоятельствам рождения, талантливый ребенок “неправильной” национальности не может подняться по социальной лестнице, человеческие ресурсы используются неэффективно, и экономика теряет конкурентоспособность.
Блэк энд уайт
Лидером борьбы с дискриминацией, безусловно, являются США, где так называемая политическая корректность возведена в ранг национальной идеологии. Большинство россиян с иронией относятся к “недалеким американцам”, жестко преследующим всякую возможность дискриминации по цвету кожи, полу, возрасту, сексуальной ориентации и инвалидности. Даже те россияне, которые на публике поддерживают антидискриминационную политику в США, в частных разговорах иногда признаются в том, что американцы “зашли слишком далеко”, что афроамериканцы “безответственные иждивенцы, живут на пособие и в лучшем случае умеют петь и играть в баскетбол”, а женщины “сами не рады полученным равным правам”. В то же время политическая корректность – это действительно неотъемлемая составляющая американской мечты, в соответствии с которой каждый американец может добиться успеха вне зависимости от семейного происхождения. В реальности все не так просто. Путь с нуля до верхнего среднего класса занимает 2–3 поколения, тем не менее никто не сомневается в продуктивности упорного труда и учебы.
Для защиты притесняемых меньшинств принимаются драконовские меры. В общественных местах лучше произнести “слово на букву F” (или любые нецензурные выражения), чем “слово на букву N” (расистское обозначение афроамериканцев). При обращении в службу занятости безработные не указывают пол, возраст и этническую принадлежность. Дискриминация при найме на работу запрещена законом; объявления типа “требуется мужчина 35–45 лет” невозможно себе и представить.
Однако успехи в борьбе с дискриминацией все еще ограничены, и особенно трудно похвастаться интеграцией черных американцев. В этом году исполнилось полвека историческому решению Верховного суда США о запрете раздельного обучения в государственных школах. Но, несмотря на заметные улучшения, афроамериканцы по-прежнему проживают отдельно от белых, среди них намного больше неблагополучных семей, безработных, людей с низким уровнем образования и заключенных. Более того, даже при заочном рассмотрении заявлений о приеме на работу обладатели имен, более распространенных среди афроамериканцев, имеют существенно меньше шансов даже получить приглашение на собеседование. Порочный круг дискриминации разорвать непросто и в Америке.
Общество равных возможностей
Советский Союз исповедовал интернационализм не только на бумаге. За исключением почти официального антисемитизма, отношение к национальным меньшинствам было вполне цивилизованным. Однако ситуация быстро меняется, причем власти на деле не борются с поднимающим голову расизмом, а иногда и поощряют его. Это не только приведет к отрицательным политическим последствиям и дальнейшей эскалации терактов, но и может негативно повлиять на конкурентоспособность и темпы экономического роста. Опыт других стран показывает, что борьба с расовой дискриминацией отнимает много времени и сил. Необходимо остановить рост расизма в первом поколении, пока дискриминация не зашла слишком далеко.