ИЗБИРАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА: Новой системе – новые партии
Повышение роли партий в современной России через формирование однородного “партийного” парламента, переход от смешанной избирательной системы к пропорциональной – лейтмотив политической реформы президента Путина.
Чего ждать обществу от реформы? Попытаемся ответить, опираясь на результаты исследований ВЦИОМ и статистику Центральной избирательной комиссии.
В целом поддержка существующей избирательной системы в России невысока. В сентябре этого года лишь чуть более трети избирателей (37%) полагали, что она “позволяет достаточно точно выразить волю народа”, тогда как 51% опрошенных придерживался противоположного мнения.
Крупные недостатки есть у обоих способов формирования российского парламента, предусмотренных действующим законодательством, – через партсписки и по одномандатным округам. Реальная роль депутатов-одномандатников в работе Госдумы от выборов к выборам постоянно падает, а качество их состава снижается. Все меньше избирателей знают и помнят фамилию избранного ими же депутата от их мажоритарного округа. Растет степень спонтанности голосований, когда выбор поверхностно мотивирован и делается в последний момент. Нередки случаи, когда на второе и даже первое место по числу собранных голосов выходит кандидат “против всех”. На выборах в Госдуму в декабре 2003 г. по одномандатным округам против всех проголосовали 7,74 млн человек, а на выборах по партспискам – только 2,8 млн.
Проявляется и родовой порок мажоритарной системы выборов: принцип “победитель получает все” приводит к потере значительной части голосов избирателей. В 2003 г. 44,3% поданных голосов (или чуть более 26 млн) оказались неэффективными, т. е. были отданы не тем кандидатам, которые в итоге победили. Для сравнения: на тех же выборах за партийные списки, не преодолевшие 5%-ного барьера, было подано почти вдвое меньше голосов (23,4%). То есть “партийная” часть Государственной думы на деле представляет интересы трех четвертей избирателей, тогда как одномандатная – лишь чуть более половины.
Немало недостатков и у существующей модели голосования по партспискам. Прежде всего она не позволяет избирателю выбрать конкретного кандидата из списка. Избиратель вынужден голосовать за кота в мешке. В результате популярный лидер с раскрученным партийным брэндом (самый яркий пример – ЛДПР Жириновского) может протащить в Госдуму целую фракцию из лиц, не пользующихся никакой общественной поддержкой.
Другая проблема кроется в политической культуре россиян: им ближе представление о депутате как о “региональном лоббисте”, которому можно и нужно давать наказы и обращаться с челобитными, хотя спросить об их выполнении скорее всего не получится. Настороженность общества по поводу идеи отказаться от одномандатных округов в пользу партсписков связана с глубинным непониманием сути коллективных политических институтов (таких как партии).
Низкий уровень доверия к партиям как таковым – естественное следствие “антипартийности” как постсоветской системы власти, так и традиционной российской политической культуры. В совокупности только 19,4% опрошенных россиян одобряют деятельность партий, тогда как деятельность профсоюзов – 25%, работу правоохранительных органов одобряли 28%, судов – 30% (по октябрьскому опросу ВЦИОМ). Исследования показывают, что лишь 1–2% россиян считают важным для защиты своих прав и интересов вступать в политические партии. В этих условиях партии неизбежно приобретают элитарный характер, оставляя большинство избирателей наблюдать за их действиями со стороны.
Пока эти негативные тенденции воспроизводятся независимо от того, какая партия доминирует в Госдуме. И для Думы образца второй половины 90-х с преобладанием в ней левой оппозиции, и для нынешней, в которой доминирует “Единая Россия”, был характерен низкий рейтинг доверия.
Переход к пропорциональным выборам поможет усилению партий и превращению их из декоративного во влиятельный институт. Но параллельно необходимо создавать условия для реальной многопартийности. Очень важен и механизм формирования центрального и региональных партийных списков. Этот механизм стоит перенастроить по примеру ряда европейских стран – дать избирателю возможность не только поддержать или отвергнуть весь список в целом, но и выделить тех, кого бы он хотел или, наоборот, не хотел видеть в парламенте.
Нужно еще раз обсудить целесообразность запланированного на 2007 г. поднятия избирательного барьера с 5% до 7%. С этим стоило бы повременить, чтобы дать возможность новым партиям проявить себя, а старым, но переживающим кризис и смену поколений, – адаптироваться.
Следует подумать и о том, чтобы вместо явно фиктивной массовости предоставить более широкие права сочувствующим, тем, кто готов поддержать свою партию на выборах, но не готов состоять в партийных рядах и работать в межвыборный период. Оформить их участие можно через законодательное закрепление такого способа формирования партсписков, как “праймериз”, благо современные средства связи позволяют проводить их дешево и быстро.
В любом случае политическая реформа не должна ограничиваться переходом к пропорциональной системе выборов. Нужна серьезная и последовательная работа по демократизации существующих политических партий, превращению их из верхушечных, элитарных образований в современные, гражданские партии. Только в этом случае тот щедрый политический аванс, который новая избирательная система предоставляет институту партий, будет возвращен обществу сторицей.