США – Росcия: Братиславская развилка
После того как отгремела музыка инаугурационных балов в Вашингтоне, а американский Конгресс утвердил на посту госсекретаря Кондолизу Райс, самое время осознать, что во внешней политике США начинается новый этап.
Главной его доминантой станет линия на “примирение” администрации Джорджа Буша с европейскими союзниками, что представляется важнейшим условием для реализации другой заявленной сверхзадачи – преобразования (читай: демократизации) региона Большого Ближнего Востока. Акт “торжественного примирения” союзников по НАТО запланирован на конец февраля в Брюсселе – туда американский президент прибудет с первым после переизбрания официальным визитом для встречи с лидерами стран Евросоюза и НАТО.
Поездка символичная – сродни первому визиту Виктора Ющенко в качестве президента Украины в Москву. Именно так принято лидерам государств заявлять свои внешнеполитические приоритеты. После евроатлантического саммита в Брюсселе Буш встретится с российским президентом Владимиром Путиным в Братиславе. И если брюссельский саммит заранее просматривается как акт “воссоединения союзников”, как мероприятие по восстановлению подмоченного Ираком стратегического партнерства США и Старого Света, то политический, да и психологический фон двустороннего саммита в Братиславе обрисовать с уверенностью трудно.
Внешнеполитические линии ведущих партнеров по антитеррористической коалиции – США и России – оказались сегодня в противофазе. США активно восстанавливают евроатлантический альянс на базе основных демократических ценностей Запада, намереваясь резко продвинуться от “ценностной солидарности” к действенному военно-политическому союзу с Европой. В то же время Россия явно вступает с этим глобальным альянсом в противостояние как в плане уважения и соблюдения тех самых западных ценностей, так и в политическом аспекте – на уровне риторики (в основном связанной с Ближним Востоком) и конкретных действий (например, на Украине). Возникает вопрос: данная противофаза – явление краткосрочное, быстро преодолимое или она останется затяжной, определяя на длительное время вектор развития отношений России с США (и, возможно, с Европой) отнюдь не в духе партнерства-союзничества?
Эта противофаза – не плод болезненной фантазии аналитиков. С назначением Кондолизы Райс госсекретарем администрация Буша рассчитывает решить главную задачу применительно к внешней политике – преодолеть ее “однопартийность”, консолидировать ее интеллектуальную базу прежде всего как общенациональную, “двухпартийную”, т. е. максимально учесть критику демократами внешнеполитического курса первого срока Буша.
Трансформация внешней политики в “двухпартийную” диктует в первую очередь преобладание “ценностных критериев” над соображениями прагматизма, из чего и вытекает приоритет примирения с Европой. Но именно в Европе и происходило главное политическое событие прошедшего года, рассматривавшееся прежде всего под углом утверждения “западных ценностей”, – президентские выборы на Украине. Именно в этом процессе Россия и Запад открыто противостояли друг другу – по инициативе, заметим, Москвы. Это, казалось бы, локальное противостояние, проигранное Москвой вчистую, мгновенно возымело почти глобальное звучание. Восприятие России Владимира Путина в Европе и США изменилось, он выглядел уже “неоимпериалистом антидемократического толка” как минимум на постсоветском пространстве.
Исправлять украинские ошибки в окружении российского лидера почему-то не спешили. Более того, наблюдателей еще более озаботил необычный антизападный пафос, с которым президент Путин провел свою итоговую пресс-конференцию 23 декабря. Прошелся он критически и по Европе, но в основном по Америке, громко “указав” на ее “ошибки”, где только можно – от Ирака до собственно американских выборов.
Путин явно постарался ущипнуть администрацию Буша и в делах ближневосточных. Президент продемонстрировал “особое уважение и почитание” покойного палестинского лидера Ясира Арафата, выразил несогласие с мнением, что Арафат, мол, был “препятствием на пути палестино-израильского урегулирования”. Казалось бы, сегодня, когда разница между политикой Арафата и его преемника Махмуда Аббаса видна как на ладони, самое время обойти этот вопрос молчанием. В последние два года с Арафатом отказывались общаться не только США с Израилем, но и сама Россия. Вспомним, как глава Совета Федерации Сергей Миронов отказался навестить Арафата в заточении после очередного теракта палестинцев в Израиле.
А история с поставками в Сирию ракет “Искандер-Э”, взбудоражившая общество накануне визита в Россию президента Сирии Башара Асада? Не есть ли это еще одна попытка Кремля утвердиться в зыбких песках Ближнего Востока не в роли союзника Запада, а в противовес ему, в противовес прежде всего США?
Украина по факту, а Ближний Восток – пока риторически – омрачают повестку дня братиславского саммита. Все реже звучат слова об общности целей Москвы и Вашингтона, твердости союзнических отношений в антитеррористической борьбе. По мере того как союзники по обе стороны Атлантики укрепляют свой альянс, Россия впадает в изоляцию.
Но, похоже, назревает и еще один парадокс: Виктор Ющенко, против которого столь активно играла Москва, вполне может стать фактором примирения России с Европой и Америкой. Эта роль примирителя нравится и самому Ющенко – он готов ее разыгрывать долго и основательно. Вопрос лишь в одном – готов ли Кремль признать свои ошибки и перестать нагнетать противофазу с США и Западом.