Роман с Москвой


Обычно большие выставки показывают журналистам накануне открытия, но на этот раз заранее ничего увидеть было невозможно. Инсталляции строились (электрические розетки, дым, окна, лед, компрессоры – перечень материалов для “Бессонницы” Миколь Ассаель), видео подключалось, но ничего не было готово. Стоявший с какими-то проводами французский художник Борис Ашур уверял меня, что так происходит всегда и везде, но к открытию все обязательно заработает и вообще Москва ему очень нравится.

Современное искусство, которое Михаил Швыдкой определил как “некомфортное и некомплиментарное по отношению к власти”, высадило на московские выставочные просторы мощный десант.

Кроме основной экспозиции в Музее Ленина, акции на станции метро “Воробьевы горы” и программы в Музее архитектуры (проект “Призраки Одессы” самого именитого биеннального гостя Кристиана Болтански и “Новые работы” израильтянки Михаль Ровнер) специальные проекты биеннале и ее параллельная программа включают более 60 выставок, и устроители посчитали не все.

Главные из параллельных и сопутствующих мероприятий будут проходить в Центральном доме художника (где уже показывают самую политизированную, можно сказать, первую диссидентскую выставку нового времени “Россия-2”, устроенную Маратом Гельманом), в Государственном центре современного искусства и в двух зданиях Московского музея современного искусства. Многие галереи свои выставки уже открыли. Например, в XL можно увидеть видеоинсталляцию Аристарха Чернышева и Владислава Ефимова “КоМутация”, где зрителям дана возможность трансформировать изображения художников самым невероятным и смешным образом. Большой проект “Вторжение” сделал для биеннале Московский дом фотографии. Пушкинский музей допустит в свой зал завораживающую видеоинсталляцию классика видеоарта Билла Виолы. Во всех программах биеннале будут участвовать около трехсот художников.

Зачем так много? Всего не посмотрят даже занимающиеся современным искусством профессионалы: художники, критики, журналисты, галеристы.

Во-первых, потому, что массивная атака всегда эффективна и программа любой биеннале обрастает параллельными проектами, стремясь втянуть в свои сети как можно больше зрителей. Но главное – что биеннале, как считают устроители, должна послужить консолидации местного художественного сообщества. Так, как ни странно, и случилось, несмотря на то что 1 Московская биеннале началась со скандалов, взаимных претензий кураторов и художников, вплоть до публичной переписки и тайных наветов начальству. Многие параллельные программы организуются не столько в поддержку, но и в пику основной экспозиции, игнорирующей тех наших художников, которые, как Олег Кулик, уже создали себе имя.

В результате бесконечных раздоров и негласной конкуренции появились новые зрелищные проекты, и отечественное искусство показывает себя в биеннальный месяц в лучшем виде.

Интрига биеннале еще и в том, что в последнее время наше современное искусство, стараясь польстить зрителю, становится все буржуазнее и гламурнее – зрелищней, веселей, красочней и бессмысленней. Официальная программа стремится как раз этого избежать. Но такой конфликт характерен не только для искусства, но и для Москвы. Сам город для кураторов и художников биеннале очень важен, они видят его и как столицу рухнувшей империи зла, и как один из мировых центров развитого консумеризма. “Возможно, нам следует смикшировать призрак Ленина с призраком Кристиана Диора!” – пишет международная команда кураторов в каталожной статье. В Музее Ленина, рядом с ГУМом и ЦУМом, этот вопрос звучит вполне естественно. Другой законный вопрос – захочет ли московская публика откликнуться на биеннале и заметит ли она работы не стремящихся льстить ей художников. Но в обществе развитого потребления известно, что предложение рождает спрос.