ФАКТОР ТЕРРОРИЗМА: Золотой парашют для генералов
Если время Горбачева запомнилось как время антиалкогольной кампании и перестройки, время Ельцина – выборами и приватизацией, то основной характеристикой правления Путина, видимо, станет борьба с терроризмом. Назначение Путина премьер-министром в 1999 г. происходило на фоне взрывов домов в Москве, а затем были Дубровка, Беслан и другие теракты.
Инициативы власти, непосредственно направленные на борьбу с терроризмом, такие как вторая чеченская война, “мирный процесс” в Чечне, и установка металлоискателей в общественных местах если и имели успех, то явно недостаточный для того, чтобы остановить волну терроризма.
Между тем под лозунгом борьбы с терроризмом в России происходят процессы, которые могут иметь серьезные последствия для экономического и политического развития страны. Прежде всего это укрепление позиций так называемых силовиков, ограничение свободы слова, свертывание демократических институтов, а также торможение военной реформы.
Тот факт, что в стране, находящейся в состоянии войны и столкнувшейся с угрозой терроризма, увеличивается влияние силовых ведомств и растут расходы на оборону, неудивителен. В тех же США в последние годы расходы на оборону увеличивались несколько раз.
Но не стоит забывать, что резкий рост этих расходов может иметь негативные экономические последствия. К примеру, рост военного бюджета Израиля с 9% ВВП в 1968–1972 гг. до 16% в 1973–1991 гг. был одним из факторов, спровоцировавших в этой стране всплеск инфляции.
Конечно, российские расходы на оборону существенно ниже этого уровня и пока высокой инфляцией нам не грозят. Но если они будут продолжать расти теми же темпами, что нельзя исключать, то они могут превратиться в серьезный инфляционный фактор. Компенсировать его влияние можно будет только путем снижения других видов бюджетных расходов. Напомню, что уже в этом году рост военных расходов сопровождался снижением социальных расходов, заложенных в бюджете на 2005 г. При этом нет никакой гарантии, что рост расходов поможет снизить террористическую угрозу, поскольку гражданский контроль над расходованием средств отсутствует, а в силовых ведомствах процветает коррупция.
Вместе с ростом бюджетных расходов на оборону в России все больше увеличивается и политическое влияние представителей силовых ведомств. Смена управленческой команды спровоцировала в стране передел собственности в пользу новых представителей власти. Паралич реформы газовой отрасли, дело “ЮКОСа”, усиление государственного контроля над нефтяной отраслью в целом – основные проявления этой тенденции. Можно спорить о том, есть ли у силовиков какой-то далеко идущий план или же они действуют спонтанно. Ясно лишь одно: процесс будет продолжаться. И неудивительно, что иногда приходится выслушивать заявления о связях опальных олигархов с чеченскими террористами. При наличии определенной доли фантазии в терминах “терроризм” и “борьба с терроризмом” можно описать все события в стране.
О том, что отмена выборов губернаторов, ограничения свободы прессы, подчинение Думы Кремлю не будут способствовать успеху борьбы с терроризмом, сказано уже много. Однако ограничение демократических свобод и усиление авторитарных тенденций – это обычное явление в странах, столкнувшихся с терроризмом и сепаратизмом. Даже для такой страны, как Франция, отделение Алжира оказалось суровым испытанием с точки зрения сохранения в ней демократии. Курдское движение тормозит демократизацию Турции, несмотря на ее желание стать членом Евросоюза. Нарушение демократических свобод в беднейших в мире демократиях, таких как Индия или Шри-Ланка, также в значительной мере связано с сепаратистскими движениями.
Вполне возможно, что продолжение террористических атак будет вынуждать российские власти все в большей мере полагаться на чрезвычайные меры, а президентские инициативы 13 сентября 2004 г. станут далеко не последним шагом в сторону демонтажа демократических институтов в стране.
Неспособность защитить свой народ, а тем более война против собственного народа в демократическом государстве могут сыграть плохую шутку с силовиками. Как показал скандал по делу о тюрьме Абу-Грейв, в развитых либеральных демократиях нарушение прав человека даже в отношении террористов из других стран может быть воспринято обществом чрезвычайно негативно. Пытаясь избежать ответственности за содеянное, силовики инстинктивно стремятся ограничить действие демократических институтов.
Одним из важнейших последствий терактов в России стало торможение военной реформы. Основной аргумент в пользу того, чтобы отложить реформу, состоит в том, что это дорогостоящее мероприятие. Но при этом предлагается отменить отсрочки, чтобы призывать всех студентов, – а это разве не повысит издержки на содержание армии? Ссылки на дороговизну реформы заставляют вспомнить старую русскую поговорку “Скупой платит дважды”. За экономическими аргументами слышится и аргумент другого рода – “коней на переправе не меняют”: переходить к новому способу комплектования армии в условиях высокой угрозы терроризма и вооруженных конфликтов нецелесообразно.
Экономические издержки от системы всеобщей воинской обязанности огромны, и со временем они не снижаются. Это и пресловутый фиктивный спрос на образование, это и огромная коррупция, обслуживающая отмазки от армии, это, в конце концов, проблемы со здоровьем у тех, кто в армию все-таки попал. При этом есть сомнения в том, что армия способна защитить население в случае возникновения военного конфликта. В определенном смысле это и не является целью российской армии. В ее теперешнем виде она сложилась в относительно мирное время “холодной войны”, когда победитель выяснялся не на поле сражения, а путем подсчета имеющихся вооружений. Поэтому для того, чтобы снизить угрозу терроризма, необходимо проведение военной реформы, да и всех силовых структур в целом.
В бизнесе есть такое понятие – “золотой парашют”: генеральных директоров компаний, которые, с точки зрения акционеров, начинают представлять большую угрозу для будущего их компании, отправляют на пенсию с высоким выходным пособием. Иными словами, покупают их согласие уйти. Подобным образом поступила со своими генералами Испания в период демократизации.
В России, похоже, также настало время отправить в отставку наиболее ярых противников реформ в силовых структурах, предоставив им “золотой парашют”. Зарплаты и денежное довольствие высших чинов в последнее время сильно выросли, а если прибавить к этому выгоды, которые они получают от контроля над проходящими через их руки материальными и нематериальными средствами, то их стоимость для страны и сейчас достаточно велика. Учитывая, что грамотное проведение реформы силовых структур должно снизить нерациональное расходование средств, эти выплаты вряд ли сильно отяготят государственный бюджет.
К разработке и осуществлению реформы силовых структур следовало бы привлечь гражданских экспертов, а сами силовые ведомства – поставить под более жесткий гражданский контроль. Это то решение, которое необходимо принять для того, чтобы повысить готовность силовых структур к борьбе с террором. Однако пока фактор терроризма заставляет страну двигаться совсем в другую сторону.