ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Оружие пролетариата
Слышали новость: демократы объединяются. Как будто съел что-то нехорошее.
А когда узнаешь, что Явлинский предложил в качестве основы единства структуры “Яблока”, а Немцов – структуры СПС, это чувство пропадает, зато приходит ощущение, что смотришь старую и несмешную клоунаду.
Есть, впрочем, на пыльной арене объединения и новые идеи. Свежие умы считают, что те и другие структуры следует слить в одном котле, а главное – чтобы над ним стояла тройка новых лидеров. Неотягощенных и несвязанных. “Неотягощенных” придирчиво перебирают, взвешивают. Нет, я не против, пусть на нашей клумбе будет больше “троек”. Но подбирать заранее имеет смысл лица для PR-проекта, как это практиковалось на выборах 2000–2004 гг. А имеет ли это малейший смысл сегодня, когда Кремль противозаконно и бесцеремонно, но уверенно контролирует большую часть общенационального медиапространства?
Между тем, по данным опросов “Левада-центра”, определяя свою политическую принадлежность, 11% респондентов именуют себя демократами, 15% – коммунистами, еще 7% – патриотами и 8% – приверженцами “партии власти”. Слишком обольщаться не стоит. Группа вне конкуренции – 47% – не испытывает симпатий ни к кому, но именно она во многом, присоединяясь к тем и другим, решает исход выборов. Вместе с тем – и это тоже факт – “демократы” составляют вторую по величине идеологическую группу в обществе. Причем, как видно из другого опроса “Левада-центра”, демократию люди понимают вполне разумно: свобода слова, печати, вероисповедания (44%), экономическое процветание страны (31%), порядок и стабильность (29%), строгая законность (24%), выборность государственных руководителей (18%).
Но если так, то почему же наши демократы и выглядят, и ведут себя как совершеннейшие маргиналы? Дело, кажется, в том, что политическая риторика демократов преимущественно наследует той, что сложилась еще в 80-е и худо-бедно тянула лямку в 90-е. Ее можно назвать “демократией идеалов”. Она говорит, что если в стране есть нормальный рынок, независимый суд, равенство перед законом, гражданское общество, то человеку живется хорошо. Но что же делать, если всего этого нет?! Ну (застенчивая полуулыбка) голосовать за нас и ждать, отвечают. И с этой хохмой идут на выборы. Кстати, по данным все того же “Левада-центра”, 10% считают, что в России демократия, еще 9% – что она будет через пять лет, еще 23% – что лет через 10–20. Так что ждать-то готовы, голосовать нет смысла.
“Демократия идеалов” предлагала людям набор всех тех невиданных вещей, которые есть ключик к процветанию. Все эти вещи вроде ныне есть – и суд, и рынок. И даже гражданское общество вот-вот нам отольют в асбесте общественной палаты. А счастья нет. И снова стать политической немаргинальной силой смогут не те, чья “тройка” краше, а те, кто устаревшей “демократии идеалов” противопоставит идеи практической, реальной демократии. А практическая демократия – это борьба, борьба за выживание и место под солнцем, а не у корыта. Ее главный враг – чиновник-капиталист. Ее враг – олигарх, но не потому, что он там что-то приватизировал нечестно, а потому, что может купить суд и проплатить наезд на конкурента. Демократия – это оружие пролетариата. Пролетариата недостроенного капитализма.