Вахта сдана
На вопрос, почему именно Русский музей будет осчастливлен произведениями группы “Синий суп”, Алексея Каллимы и Ирины Кориной, куратор биеннале Иосиф Бакштейн ответил после очень долгих раздумий. Однако все же нашелся: именно этот музей является методическим центром для провинции, и было бы хорошо, если бы в разных городах страны увидели произведения с биеннале.
Сначала сделать, а потом подумать, почему ты это сделал, и объяснить, что только так и надо было, – очень в духе прошедшего события.
На закрытии презентовали посвященный биеннале спецномер журнала “Арт Хроника”, полный не просто восторженных, а местами даже старчески умиленных впечатлений о прошедшем. Мол, как замечательно, что наконец-то у нас, как и везде, есть биеннале современного искусства, и как чудесно, что русская зима не подкачала и произвела снегом и морозом сильное впечатление на иностранных гостей. Издатель журнала Евгений Зяблов был комиссаром биеннале, так что серьезной критики от спецномера ждать не приходилось. Но хотелось все же хоть какого-то анализа случившегося.
В рамках биеннале Московский дом фотографии провел конкурс на лучшее эссе на тему “Как я понимаю современное искусство”. На него было прислано больше двух тысяч текстов. Это косвенный, но яркий показатель зрительской активности. Публика современного искусства именно такой активностью и отличается. Это люди, которые ищут новые формы и новые впечатления, готовые расширять свои представления об искусстве. Что же им, собственно, представила главная экспозиция биеннале в Музее Ленина? Набор кухонной посуды при входе, шаловливую видеоинсталляцию группы “Синие носы” и старые шутки про Ленина. Многие критики положительно поминали работу австрийской группы “Желатин”, выстроившей в зале деревянный сортир с выходом во двор. Но сколько же деревянных сортиров было на выставках современного искусства за последние годы? Больше чем березок на выставках русского пейзажа.
Все самое интересное, что показала биеннале, прошло вне официальной программы и было сделано усилиями музеев (выставка “Сообщники” в Третьяковке), галерей и Московского дома фотографии. Бюджет биеннале позволял привезти в Москву больше работ международных звезд современного искусства. А Билл Виола, Кристиан Болтански и Михаль Ровнер – это очень мало для страны, где нет настоящего музея современного искусства и работ западных классиков. Творчество больших художников не требует особых объяснений и производит сильное впечатление на любого зрителя. И ради того, чтобы московская публика, показом качественного современного искусства не избалованная, получила достойное осмысленное зрелище, может быть, стоило пожертвовать разными стратегическими ухищрениями, связанными с позиционированием московского биеннале среди подобных ей международных смотров. И даже забыть о личных кураторских амбициях.
Долгие годы отечественное современное искусство казалось многим сомнительным и малопонятным делом. Но то время прошло, чего главные проводники нашего contemporary art стараются не замечать. Они все еще считают себя единственными держателями правильных представлений и поддерживают миф об особой интеллектуальности дела, которым занимаются, без конца твердя о специальном, подготовленном зрителе. И если вам что-то не нравится, значит, вы просто не понимаете современного искусства.
Но это не так, в музее классического искусства от зрителя требуется гораздо больше знаний. Художники актуальных направлений говорят нам о нашем времени и на понятном нам языке современных реалий. Если, конечно, не страдают патологическим косноязычием и имеют тему для разговора.
Современный мир так устроен, что в нем давно нет жестких культурных иерархий, разделения искусства на высокое и низкое. Поэтому у людей, занимающихся современным искусством – художников, кураторов, критиков, – нет никаких оснований считать себя единственными держателями истины. И это, хочется думать, учтут организаторы следующей биеннале, которые сначала хорошо подумают, что же надо сделать, чтобы получилось зрелище, радующее не только ее участников и кураторов.