ИНТЕРВЬЮ: Джим О’Нил, директор группы экономических исследований Goldman Sachs

К 2050 г. по уровню жизни Россия обгонит Италию и Германию, а по валовому внутреннему продукту – еще и Францию с Великобританией, считают аналитики Goldman Sachs. По совокупному долларовому ВВП четыре развивающиеся страны – Китай, Бразилия, Россия и Индия – опередят к середине столетия шестерку крупнейших индустриальных государств мира. Заставить тысячи инвесторов по всему миру отслеживать экономические успехи четырех быстро развивающихся стран сумел главный экономист Goldman Sachs Джим О’Нил, объединивший четыре страны в акроним BRIC (Brazil – Russia – India – China).

– Вас знают как автора идеи BRIC. Как она родилась, почему вы не включили в это объединение, скажем, Мексику или Аргентину?

– Я делил пост руководителя экономической исследовательской группы Goldman Sachs с Гэвином Дэвисом. Когда он покинул компанию, я очень расстраивался, что мы лишились такого блестящего ученого. Тогда я задумался над тем, что мы могли бы сделать такого, чего еще не делали. При Гэвине в нашей группе работали хорошие специалисты по циклам развития стран “большой семерки” (G7). Они много размышляли и писали о том, как будет развиваться мир. И я подумал о том, чтобы сопоставить динамику стран с развитой экономикой и развивающихся рынков. Кое-что посчитал и придумал концепцию BRIC. Было это в октябре 2001 г. Мы исходили из того, что мир изменяется и со временем страны BRIC будут играть гораздо более весомую роль в мировой экономике, чем сейчас.

А почему я не включил в нее те или иные страны... Сначала мы изучали ЮАР как один из [возможных] элементов BRIC, но пришли к выводу, что у южно-африканской экономики нет такого потенциала, как у четырех стран, которые включены в BRIC. Мы рассматривали возможность включить в BRIC Индонезию, Аргентину, Мексику, Турцию, но решили этого не делать.

– Когда экономики “четверки” станут по своим размерам сопоставимы с Европой и США?

– К 2050 г., по нашим оценкам, совокупный ВВП четырех стран BRIC превзойдет совокупный ВВП стран G6 (“большая семерка” без Канады). Китай может обогнать США [по размеру ВВП] еще раньше, к 2040 г. Индия может обогнать Японию к 2035 г., а Россия любую западноевропейскую страну – к 2030 г.

– Когда сырьевые и потребительские рынки стран BRIC догонят по размеру рынки Европы и США?

– Мы анализировали рынки энергоносителей, капитала и автомобилей. Во всех этих секторах крупнейшие рынки в мире возникнут в Китае и Индии. Быстрее всего будет расти удельный вес экономик стран BRIC в энергетическом секторе: уже в ближайшие 15 лет они обгонят ЕС и США по потреблению энергии. Чуть дольше будет расти удельный вес этих стран на мировом рынке автомобилей: на лидирующие позиции в мире они выйдут в 2025–2030 гг. Доля “четверки” в мировом рынке капитала тоже может быть весьма велика, но это зависит от того, какую политику будут проводить правительства стран BRIC.

– В какой мере достижения стран BRIC зависят от экономической политики, которую избирают эти страны?

– В огромной. Прогнозы определяются демографической ситуацией, например долей трудоспособных граждан в составе населения страны. Если бы подобный прогноз был сделан лет 50 назад, то мы увидели бы, что одни страны добились результата, а другие свой потенциал не реализовали. Это касается Бразилии и Индии, которые не проводили верную микро- и макроэкономическую политику. Без правильной политики наши прогнозы не сбудутся.

– Какие проблемы экономической политики наиболее актуальны для стран BRIC?

– Я думаю, что не стоит говорить об общих проблемах стран BRIC. Но анализируя, почему некоторые страны упустили возможности, которые у них были, приходишь к выводу, что нельзя недооценивать значение макроэкономической политики. Помимо прямых иностранных инвестиций и приватизации очень важна экономическая стабильность.

Например, Бразилия не сумела реализовать свои возможности 50-летней давности из-за высокой инфляции, которая как минимум дважды приводила страну к крупным кризисам и обвалу курса национальной валюты. Бразилия вполне успешно развивалась в 1960–1980 гг., но потом у нее возникли серьезные проблемы с экономической стабильностью.

В современном мире поддерживать стабильность, возможно, немного легче, чем раньше. Сегодня не нужно чуда, чтобы страна сумела реализовать свой потенциал. Единственное, что требуется, – чтобы не было катастроф. Особенно это касается Индии и Бразилии. Относительно Китая и России сказать труднее, поскольку у этих стран 50 лет [капиталистического развития] не было.

От правительства требуется проводить политику, нацеленную на повышение производительности труда. Для этого необходимы и прямые иностранные инвестиции, и продуманная налоговая политика, которая позволяет развиваться предпринимательству, и уверенность населения в том, что законы будут выполняться. Еще, конечно, было бы хорошо, если бы центробанк отвечал за поддержание инфляции на целевом уровне.

– Замедлится ли мировой экономический рост в 2005 г.?

– Уже замедлился. В 2004 г. мировая экономика выросла примерно на 5%, но наиболее интенсивный подъем пришелся на первое полугодие. А в IV квартале темпы роста мировой экономики замедлились примерно до 3% в годовом исчислении.

– В чем причина замедления?

– 5% – это очень высокий темп роста, поддерживать его в мировом масштабе очень тяжело. Последний раз мировая экономика росла более динамично в 1986 г. Чтобы сохранить такой темп, требуется постоянный импульс роста во многих странах. В конце 2003 г. несколько крупных экономик начали ускоренно расти, но со временем импульс ослабевал – в частности, из-за существенного подорожания нефти. В Азии к этому добавилось увеличение налогового бремени, из-за чего замедлился рост реальных доходов.

Но, по нашим прогнозам, в этом году рост мировой экономики снова ускорится. За год она прибавит 3,8%. На фоне темпов последнего десятилетия это очень достойный показатель.

– Считается, что локомотивом мирового экономического роста являются США.

– Это утверждение не вполне справедливо. В начале 2004 г. Соединенные Штаты действительно сыграли роль локомотива, но в качестве стабильного ускорителя мировой экономики куда более значительную роль играют Китай и другие страны BRIC, которые в 2003–2004 гг. обеспечили 40–50% прироста мировой экономики. Уже несколько лет по вкладу в подъем мировой экономики Китай значительно превосходит Японию или Европу. А росту в азиатском регионе Китай способствует гораздо больше, чем США: многие азиатские страны сегодня больше импортируют в Китай, чем в Штаты. Я сам только недавно понял, что последние пять лет в Азии – если не брать в расчет Японию – Индия была более мощным локомотивом экономического развития, чем даже [Южная] Корея.

Так что я думаю, что уже в этом десятилетии совокупный вклад стран BRIC в рост мировой экономики превзойдет вклад стран “большой семерки” без США.

– Преодолены ли дисбалансы американской экономики, которые привели к снижению темпов ее роста в предыдущие годы? Как в ближайшие годы США будут решать проблему “двойного дефицита” – бюджета и торгового баланса?

– США в значительной степени преодолели рецессию – сейчас период значительного роста корпоративных прибылей. Последняя рецессия была довольно необычной. Исторически в странах “большой семерки” рецессии возникали как следствие инфляции и неэффективной финансовой политики. На этот раз резкое падение инвестиций произошло из-за корпоративных скандалов и обвала акций интернет-компаний. Сегодня корпоративная Америка серьезно оздоровилась, и причины, которые привели к рецессии, в США устранены.

Проблема “двойного дефицита” сохраняется. Но при нынешней открытости мирового финансового рынка глобальная экономика, вероятно, способна выдерживать дисбалансы дольше и в больших размерах, чем считалось раньше. Американский “двойной дефицит” балансируется положительным сальдо счета текущих операций в ряде стран мира.

По сравнению с 1980-ми гг. структура дисбалансов радикально изменилась. И они сохранятся, пока национальные банки развивающихся стран будут стремиться наращивать валютные резервы. А если США не примут мер к сокращению размеров своего фискального дефицита, проблемы будут накапливаться.

– Каковы перспективы курса доллара? Как долго государственные и частные инвесторы будут готовы финансировать дефицит счета текущих операций США, покупая облигации американского правительства?

– Я не сомневаюсь, что курс доллара будет снижаться. С середины прошлого десятилетия приток капитала в частный сектор США – прямые иностранные инвестиции, а также иностранные вложения в акции и облигации американских компаний – составляет порядка 3% ВВП в год. Таким образом, дефицит счета текущих операций должен сократиться до 3% ВВП, чтобы эти два фактора сравнялись и компенсировали слабость доллара (в 2003 г. дефицит счета текущих операций США составил 4,8% ВВП. – “Ведомости”).

Поскольку экономика США растет быстрее, чем Европа и Япония, приток частного капитала в Штаты может сохраниться, но вряд ли его уровень будет намного больше 3% ВВП. Это означает, что давление на доллар сохранится. Мне кажется, что в будущем году за евро будут давать $1,4. Но это благоприятный [для доллара] сценарий. Не верю, что слабый доллар – это плохо. Наоборот, хорошо – это вынуждает политиков Европы и Японии стимулировать внутренний спрос.

– Насколько быстрым будет рост процентных ставок в связи с оживлением экономики?

– По нашим расчетам, ФРС будет повышать ставку еще трижды, до 3,25%. Дальнейшее повышение ставки может оказаться проблематичным. Но многое будет зависеть от результатов экономики. А Европейский центробанк может даже снизить ставку рефинансирования, поскольку экономика ЕС все еще очень слаба. Из-за роста курса евро ЕЦБ будет еще долго не в состоянии повышать ставку.

– Приведет ли повышение ставок в США к снижению темпов экономического роста в странах BRIC, зависящих от привлекаемых за рубежом кредитных ресурсов?

– Нет, поскольку у многих из них образовалось большое положительное сальдо торгового баланса. У них постоянно имеется избыток ликвидности на внутреннем рынке, а центробанки бьются над ее стерилизацией. Повышение ставок в США приведет к тому, что приток долларов будет не так сильно давить на развивающиеся экономики.

Экономики стран BRIC развиваются сейчас даже лучше, чем мы ожидали, делая свои прогнозы на 2050 г. И если их валюты не будут слишком быстро укрепляться, этот рост продолжится.

– В 2004 г. Goldman Sachs повысил долгосрочный прогноз цен на нефть. Вы действительно думаете, что нефть больше не будет такой дешевой, как в конце 1990-х гг.?

– Много лет назад я защищал диплом PhD по нефти и твердо усвоил, что прогнозировать цены на нефть – самое неблагодарное занятие. Но когда смотришь на перспективы стран BRIC, [становится ясно, что] спрос на энергоносители в ближайшие годы будет расти на 2–3% в год, т. е. гораздо быстрее, чем в предыдущее двадцатилетие. Следовательно, цены на нефть будут оставаться на высоком уровне. Наш официальный прогноз на этот год – американская смесь WTI в среднем будет стоить $49/барр. Но без сильного увеличения транспортных мощностей сохраняется риск, что цены на нефть окажутся еще выше.

– По оценкам некоторых экономистов, на мировом рынке недвижимости может надуться новый пузырь. Разделяете ли вы эти опасения?

– Мы с этим не согласны. Например, в США никогда не было пузыря на национальном рынке жилья. К тому же в США не существует единого рынка жилья – там несколько региональных рынков. На одном местном рынке цены могут снижаться, а на другом – сильно расти. В 1990-е гг., когда рос интернет-пузырь, в Силиконовой долине жилье дорожало колоссальными темпами, а, например, в Ньюпорт-Бич цены снижались. Это происходит в США сплошь и рядом.

Возможно, риск снижения цен на национальном рынке недвижимости есть в Австралии и Великобритании. Но маловероятно, чтобы он распространялся на весь мировой рынок и США в частности.

– В акции каких компаний вы сейчас рекомендуете инвестировать?

– Я не имею права рекомендовать покупку акций конкретных компаний. Помимо крупных рынков ценных бумаг в развивающихся странах самым перспективным рынком ценных бумаг представляется сейчас японский. Мы рекомендуем больше вкладывать в эти рынки и меньше – в европейские.

– Согласны ли вы, что время удачных вложений в компании high-tech индустрии и “доткомы” позади, а сейчас лучше инвестировать в добывающие компании – в основном нефтегазовой отрасли?

– Да, согласен. Это справедливо для всех сырьевых компаний. Думаю, что положение, при котором инвестиции в сырьевые отрасли будут оптимальными, сохранится еще несколько лет.

– Каковы перспективы роста в Европе, удастся ли ЕС ускорить социальные реформы? Возможен ли вообще устойчивый рост стареющей экономики?

– ЕС меня очень расстраивает. Мне кажется, ЕС следует значительно обновить свое мышление, особенно в том, что касается демографической политики. Демография – это самая серьезная проблема, которая стоит перед ЕС. В России демографическая ситуация тоже неважная, но у вас высокий потенциал роста производительности труда.

ЕС, на мой взгляд, следует радикально пересмотреть свою иммиграционную политику. Например, очень правильно было бы принять в ЕС Турцию. У Турции есть как раз то, чего нет в ЕС, – относительно молодое и стремительно растущее население. Но крупнейшие европейские страны, в которых высока безработица, блокируют принятие логичных политических решений.

В среднесрочной перспективе будущее ЕС тоже внушает тревогу. Позитивные перемены происходят на немецком рынке труда. Но требуется сделать куда больше, и не только в Германии. Потенциал экономического роста в ЕС, очевидно, не превышает 2% в год. И если в ближайшие 10 лет Европа не пересмотрит трудовое и миграционное законодательство, этот показатель и вовсе снизится до 1,5%. Это одна из причин, по которой мы полагаем, что к 2030 г. Россия может обогнать любую отдельно взятую европейскую страну.

– В прошлом году высказывалось много опасений, что Китаю не удастся добиться “мягкой посадки” экономики. Какова ситуация сейчас? Будет ли юань “отвязан” от доллара?

– Никакой “посадки” в Китае сейчас не предвидится, и разговоры о “жесткой” или “мягкой посадке” неверны в принципе. Китайское правительство успешно управляет экономикой, и темпы роста останутся в диапазоне 8–10% в год.

Я думаю, что власти Китая на каком-то этапе ослабят регулирование курса юаня. Но очень трудно сказать, когда именно это произойдет. Потому что китайские власти стремятся сохранить политическую стабильность, которая обеспечивается кроме прочего и стабильным курсом национальной валюты. Китайские политики очень осторожны.

– Как вы оцениваете перспективы России в мировом разделении труда? Станет ли российская экономика сырьевым придатком Китая?

– Мы не ждем [от России] чудес, да они и не нужны. В ближайшие 45 лет, чтобы реализовать свой потенциал, России достаточно расти в среднем на 3,2% в год. Если России удастся избежать кризисов, она станет значительно более крупной экономикой. В отличие от Китая и Индии в России неблагоприятная демографическая ситуация, а значит, российский ВВП на душу населения будет намного превосходить китайский. А это означает, что до 2050 г. объемы потребления в России будут расти, и вполне вероятно, что в этот период российская экономика перестанет быть чисто сырьевой.

– Как вы относитесь к модной в России идее выращивания крупных компаний – “национальных чемпионов” в отдельных отраслях (государственных или аффилированных с ним крупных компаний)?

– Я не очень большой поклонник этой идеи. Это как раз то, чем чересчур увлекается ЕС. Пусть лучше “чемпионы” остаются в футболе. Не думаю, что Россия должна следовать по этому пути.