ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Qui prodest
На аукционе по продаже “Юганска” госказна заработала $9,35 млрд, пошедших в счет погашения налоговых долгов “ЮКОСа”. Правда, заплатившая эти деньги госкомпания “Роснефть” сообщила, что с учетом купленного “Юганска” ее задолженность “приблизилась” к $20 млрд. При этом рейтинговое агентство Standard & Poor’s оценивает долги “Роснефти” “до покупки “Юганска” всего в $3 млрд. Так что, положив в один карман $9,35 млрд, государство в другом кармане получило $20 млрд долгов. И это еще не все. Часть нефти госкомпании на несколько лет вперед заложена китайцам по неизвестной цене в обеспечение кредита, взятого одновременно с покупкой “Юганска”.
Если отвлечься от скучных истин, что красть нехорошо, что налоговые органы не должны мухлевать в подсчетах, а суды – штамповать их, прикрываясь выдуманными на ходу юридическими терминами, остается все же вопрос: а в чем вообще экономический смысл экспроприации “Юганскнефтегаза”?
Зато, скажет проницательный читатель, государство владеет ценнейшим активом, реальная цена которого в несколько раз выше. Спору нет, если имелось в виду, отняв “Юганск” и продав по заниженной цене самим себе, затем реструктурировать долг и толкнуть по максимуму, то спекуляция, пожалуй, теоретически может принести прибыль. Не столь значительную, потому что заниженная цена “Юганска” – это недопоступление денег в ту же госказну, но все-таки. Если же государство намерено само управлять компанией, то, предположив даже, что под руководством госменеджеров она будет генерировать около $2 млрд прибыли в год, видим, что операция окупится лишь через 3–4 года, а то и больше.
Но самое интересное, что даже после этого казна едва ли увидит прибыли “Юганскнефтегаза”. Чтобы понять это, достаточно взглянуть на опыт управления другими прибыльными госкомпаниями. Крупнейшая из них – “Газпром” из года в год своей успешной деятельности генерирует долги. Даже в период очень высоких цен на газ она продолжает их наращивать, регулярно инвестируя больше, чем получает. Да, активы растут, растет и прибыль, но растут и долги. Такой снежный ком “Газпром”.
На самом деле в том, что успешная, казалось бы, хозяйственная деятельность приносит огромные долги, нет ничего удивительного. Конечный успех частного инвестора – это категория свободы, производная его мечты. Один хотел заработать пару миллиардов, купить яхту-дворец и бороздить океан до конца дней. Другой, умеренно тратя, до последнего дня приобретал активы и с улыбкой удовлетворения закрыл глаза. Для государства как инвестора категории свободы нет. А потому представление о цели экономической деятельности конъюнктурно и зависит от точки зрения. В чем его интерес – максимальные налоговые изъятия, приращение активов или максимальная прибыль? На этот вопрос нельзя дать единственного обоснованного ответа. И в этом зазоре обычно рождаются самые удивительные управленческие схемы. Госкомпания неизбежно превращается в вещь в себе. Цель ее деятельности в ее деятельности. А расходы – объективный показатель ее интенсивности.