Россия и Украина: Шведская семья
Анонсированная на Украине кампания по реприватизации собственности была встречена деловыми кругами с явной настороженностью. Время показало, что для этого есть веские основания.
За прошедшие несколько недель мое отношение к проблеме претерпело серьезные изменения. Сначала я воспринимал разговоры о реприватизации довольно спокойно, почти не сомневаясь в том, что власти Украины решат все спорные вопросы непредвзято и не повторяя известных ошибок соседей. Однако последние сигналы с Украины говорят об ошибочности моих первых впечатлений.
Конечно, сомнения возникли у меня с самого начала, но они были скорее теоретическими. Во-первых, у провозглашенной реприватизации нет законодательной основы. То есть она грешит тем же пороком, что и предшествовавшая ей приватизация, которая обошлась без приватизационного законодательства. Между тем именно на этот казус ссылаются некоторые украинские политики, объясняя правомерность отмены итогов приватизационных конкурсов: они-де были незаконными, а следовательно, никакой приватизации де-юре не было. Получается порочный круг под номером один. Порочный круг номер два состоит в том, что другая часть новых украинских лидеров мотивирует реприватизацию необходимостью борьбы с нарушением закона в ходе приватизации. А это равнозначно борьбе с попранием закона в отсутствие самого закона. И в том и в другом случае налицо попытки решить сложные экономико-правовые проблемы вне правового поля.
Второй настораживающий момент реприватизации – ее известная политизированность, направленность против олигархов, связанных с бывшим президентом Украины.
Настораживает и масштабность планируемой реприватизации. Если вначале говорилось лишь об отдельных предприятиях, то сейчас существует список из 3–4 десятков компаний, среди которых фигурирует и российская собственность. А премьер-министр Юлия Тимошенко пошла еще дальше, пообещав проверить законность приватизации не менее 3000 объектов собственности. Но ведь это, по сути, вся украинская экономика! И здесь возникает справедливое опасение: как бы реприватизация не вылилась в глобальное перераспределение активов. Во всяком случае, факт налицо: речь идет о планах разворачивать сделки с собственностью, которая была приобретена в истекшие годы.
Все это не вызывает большого оптимизма ни у бизнесменов Украины, ни у иностранных инвесторов. Мало того, кое-кто в Москве с удовольствием потирает руки, считая, что декларируемая оранжевыми борьба с коррупцией была лишь предвыборным популистским лозунгом, которым прикрывалось намерение отнять собственность у “чужих” и передать ее “своим”. По этой версии, еще до выборов в Верховную раду подвох станет очевидным, что неизбежно приведет лидеров оранжевых к катастрофе уже к концу этого года, на худой конец – в следующем.
Неоднозначность восприятия реприватизации на Украине вполне понятна – слишком много вопросов она порождает и слишком много интересов затрагивает. И главное, хочется понять: что же за ней стоит и чего в ней больше – экономики или политики, общенациональных или иных интересов? На первых порах я предполагал, что украинскому руководству надо будет пройти между Сциллой и Харибдой, подразумевая под Сциллой опасность римейка истории с “ЮКОСом” со всеми вытекающими негативными последствиями для инвестиционного климата, а под Харибдой – верность обещанию, данному народу на Майдане, отнять у олигархов незаконно нажитое. Сюда же следует отнести соображения, связанные с предстоящими выборами в Верховную раду, которые потребуют продолжения популистских демаршей. Не исключено также, что кто-то намеревается использовать реприватизацию для сведения счетов с конкурентами, а кто-то замыслил лишить экономической почвы и ресурсов будущую оппозицию.
Я полагал также, что европейский опыт поможет Украине пройти этот путь наименее болезненно. Перебирая в памяти опыт варягов, я вспомнил о событиях в Швеции накануне Второй мировой войны. Тогда к власти в стране пришла Социал-демократическая рабочая партии Швеции, поддерживаемая мощным профсоюзным движением. Социалисты предупредили крупный бизнес – а это было всего-навсего несколько семей, примерно столько же, сколько и сегодня основных семей на Украине, – что большинство в парламенте дает им возможность провести закон о национализации, чем в условиях внешних угроз они непременно воспользуются, если олигархи не предпочтут социальный мир на основе компромисса и материальных уступок, в том числе путем передачи государству части собственности. Шведские предпринимательские круги довольно быстро поняли, что им выгоднее идти по пути равноправного социального партнерства, чем вступать в классовые бои. В 1938 г. в пригороде Стокгольма – Сальтшебадене было подписано первое в мире соглашение о полюбовном разрешении спорных социальных вопросов между профсоюзами и работодателями. Обычно содержание сальтшебаденского соглашения кратко формулируется так: социальная уверенность, солидарность, демократия, равенство, справедливость. Соответствующие этим принципам договоренности стали основой взаимоотношений между наемными работниками и работодателями, между властью и бизнесом, поэтапное развитие которых привело к формированию “шведской модели социализма”. Основанная на осознанном социальном партнерстве, эта модель гарантирует соблюдение интересов и прав всех слоев общества и обеспечивает один из самых высоких в мире уровней жизни населения. Следует отметить, что шведскую модель не разрабатывали в соответствии с неким идеальным стандартом, она складывалась на надежном фундаменте здравого смысла и сегодня цементируется 20 законодательными актами, в том числе гарантирующими собственников от сюрпризов национализации.
Разумеется, выстраивание подобных отношений между властью и бизнесом на Украине – это скорее доброе пожелание, которое может быть адресовано и России. Но похоже, что Украина предпочитает наступить на российские грабли. Угроза огульного пересмотра приватизационных сделок нависла над многими объектами собственности. И, как нередко бывало в нашей общей истории, чиновники на местах стремятся быть святее папы римского и в административном порыве забегают вперед паровоза – возможно, не без корыстных соображений.
Одна из первых ласточек – блокирование строительства нового терминала в аэропорту “Борисполь”, которое ведет авиакомпания “Аэросвит”. Претензии руководства государственного аэропорта к авиаперевозчику невнятны, но прокуратура уже возбудила следствие по факту незаконной продажи земли ЗАО “Аэросвит”. Вероятно, можно было разобраться с приватизационной сделкой без замораживания строительства терминала, столь необходимого для развития в стране авиаперевозок, в том числе международных транзитных. Результат жестких действий не заставил себя ждать – растут убытки “Аэросвита”, под угрозой срыва договоренности о получении $100 млн иностранных инвестиций. В итоге “Борисполь” может повторить судьбу “Шереметьево-3”, а Украина – упустить шанс стать серьезным конкурентом на рынке международных авиаперевозок.
Нельзя назвать корректным недавнее заявление украинского министра внутренних дел Украины Юрия Луценко о незаконном отчуждении госимущества киевских отелей “Днепр” и “Украина”. Подобные заявления наносят репутационный ущерб добросовестным приобретателям и инвесторам, а их следствием может, в частности, стать срыв строительства пятизвездочного гостиничного комплекса на месте обветшавшей гостиницы “Украина” на майдане Незалежности.
Существенно ухудшился инвестиционный и деловой климат в Крыму в связи с широкой кампанией реприватизации крымских здравниц и другой собственности. Исполнившись духа комиссаров прежних лет, местные чиновники всех мастей взяли на себя инициативу проверок всего и вся, заодно дестабилизируя работу по созданию новых курортных комплексов и дискредитируя центральную власть своими импульсивными действиями.
Словом, реприватизационный “энтузиазм” на Украине набирает обороты. Это досадно, потому что дальнейшее развитие событий рискует пойти по сценарию, который вполне устроит недоброжелателей оранжевой революции.