ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Россия на сохранении
Руководитель администрации Путина Дмитрий Медведев изложил политическую доктрину Кремля. Главная задача – это сохранение целостности России. Все остальные политические и идеологические проблемы вторичны. Вопрос стоит так: либо кремлевским обитателям удается консолидировать элиты и нацию в целом, либо Россия распадается и исчезает с карты истории. Кто за сохранение – направо, кто против...
Тема распада России напрочь отсутствовала в политическом дискурсе со второй половины 90-х и неожиданно возникла в выступлении Путина после бесланской трагедии. Слушавшие тогда его оторопели: о чем он? к чему это? Вообще-то проблема единства и целостности в не остром виде стоит перед огромным числом государств. Одна из колыбелей евроатлантической цивилизации – Великобритания на протяжении всей своей славной истории страдает от внутренних культурно-национальных конфликтов между англичанами и ирландцами, англичанами и шотландцами. Благополучная Канада балансирует на грани раскола на французскую и английскую. Милая старая Бельгия состоит из двух достаточно отдельных общин – фламандской и французской. Все эти государства имеют, в сущности, гораздо больше оснований, нежели Россия, объявить сохранение единства целью своего бытия.
Но не делают этого по очень простой причине. Система, целью жизнедеятельности которой является сохранение самой этой системы, не имеет смысла и практически обречена. Жизнь мужа и жены, ежедневно повторяющих “главное – сохранить семью”, превращается в пытку. И в день совершеннолетия дочери кто-то из них с громадным облегчением говорит: ну все, хватит! Объявленная целью жизнедеятельности идея самосохранения категорически противоположна идее органического развития, подминает ее под себя, перекрывает этому развитию кислород.
Постоянно говоря о распаде России, политики втягивают себя и нацию в эдакий маниакальный круг. Ведь зачем в комнате занавески? Разумеется, чтобы забравшийся вор за ними прятался. И вот люди начинают жить уже новой жизнью. Не подходят к окнам, спят, не раздеваясь, о том, чтобы идти на работу, не может быть и речи. Главное – следить за занавесками. Примеры того, как Россия втягивается в это фантомное существование, вокруг нас. Зачем, к примеру, стране премьер? Разумеется, чтобы прийти с новыми идеями и энергией и сдвинуть с места застрявший воз. В системе, сосредоточенной на самосохранении, все не так. У нас, видите, есть сохранители-юристы и сохранители-чекисты, и мысли, как сохранять, у них разные. И чтобы сохранить единство сохранителей единства, необходим премьер умеренный, бесцветный. Человек-балансир. Но кто же тогда сдвинет воз? Сдвинуть не главное, главное – сохранить.
У России есть больной орган. Это Северный Кавказ. Здесь сложился социальный порядок, который не монтируется с остальной страной. Но и здесь вопрос стоит не столько об отделении, сколько об исчезновении на этой территории всякой юрисдикции. Лечение этого органа – задача на десятилетия, исполнимая только при условии органического развития основного организма. Потому что задача не “удержать”, а предложить лекарство. Перед Россией не стоит проблема распада. Перед Россией стоит проблема органического развития. А единство не цель, но результат его. Ставить же в центр политической дискуссии тему распада/сохранения страны – это значит прививать организму опасный вирус.